В обличье вепря

Дядя Америка обвел рукой открывшийся перед ними вид. Отдельные утесы, отслоившиеся от стен расселины там, где морозу удалось расколоть твердый темно-серый камень. Сол подумал о том пути, который ему предстоит пройти, о пустоте, в которую он падает. Остановиться он уже не мог. Четыре человека, ушедшие вперед, превратились в крохотные фигурки, едва заметные среди валунов и каменистых осыпей, между которыми змеилась черная вода. Что значит это место — кроме того, что перекрученная веревка ручья за тысячи лет прогрызла себе сквозь скалу ход? Сол услышал, как что-то булькнуло в горле у Дяди Америки — звук, которого раньше ему слышать не доводилось. Грек указал вперед, в голую, не знающую солнца пустыню. И они пошли вниз.

* * *

Лестничные пролеты, огороженные изысканными коваными перилами и балюстрадами, поднимались сверху донизу через все здание. Там, где люди ходили чаще, камень сносился и образовал покатые гладкие впадины. Сол шагал через ступеньку, остановившись в середине подъема, чтобы перевести дыхание. На самой последней площадке сидела на пластиковом стуле девушка и читала роман в бумажном переплете. Она подняла голову.

— Мадам Лакнер мне звонила… — начал объяснять он.

Он едва успел начать фразу, как она уже встала и протянула ему руку.

— Вы, понятное дело, Соломон Мемель. А я Элени, помощница мадам Лакнер. — Она подняла с пола папку с зажимом, поставила в списке фамилий галочку и улыбнулась. — Я здесь сегодня на стреме. Пойдемте. У них там как раз перерыв.

Она пошла вперед, протиснувшись мимо штабелей каких-то ощетинившихся кабелями металлических ящиков и ярко-оранжевых пластиковых коробок с написанными на боку буквами «Cine-BGT» и телефонными номерами. Она тихо постучала в дверь в дальнем конце коридора, последовал тихий обмен репликами. Элени с улыбкой обернулась к Солу:

— Прошу вас, мсье Мемель.

Она посторонилась, чтобы дать ему пройти, и даже задержала дыхание, так, словно проход был слишком узким для них двоих. Сол проскользнул в приоткрывшуюся дверь и оказался в знакомой комнате. Именно здесь пять раз подряд кружили, чтобы потом сцепиться друг с другом, Поль Сандор и его партнерша: тот самый залитый светом прямоугольник, который являлся ему в темном пространстве просмотрового зала. Теперь здесь было человек десять-двенадцать, и ближайшая была Лиза Англюдэ, которая сидела прямо перед ним, в туфельках и джинсах — и больше ничего на ней не было. Гримерша пудрила ей плечи.

Актриса подняла взгляд на Сола так, словно в ее полуобнаженном состоянии не было ровным счетом ничего необычного. Они поздоровались. Сол оглянулся вокруг: комната была обширнее, чем можно было себе представить по отснятому материалу. Справа и слева было еще по одной двери, которые выходили в следующие комнаты. Было тепло, но тусклый свет, проникавший сквозь высокие окна в дальнем конце помещения, казалось, выстуживал воздух. Витторио стоял перед окном слева, с молодым человеком, которого Сол видел в ресторане. Они подставляли под свет какие-то инструменты, а потом внимательно их изучали. Молодой человек что-то записывал в блокноте. Рольф? Этан? Перед другим окном Рут присела на корточки возле стула, на котором сидел Поль Сандор.

Актер нагнулся вперед, уперев локти в колени и обхватив руками затылок. Рут что-то сказала ему, потом встала и похлопала его по спине. Сандор выпрямился и расставил руки в стороны. Рут быстро посмотрела на Витторио, который тут же пожал плечами, а потом на Лизу. Девушка смотрела на Сола. Гримерша прошлась по ее лицу мазью, потом подправила помаду на губах. Сол неловко улыбнулся. Руг одними губами сказала ему: «Привет», — а потом обратилась к сидящей на стуле девушке.

— Пять минут, Лиза. Времени у нас осталось на три дубля максимум. — Голос у Рут был надтреснутый.

— На три? — Девушка выпятила нижнюю губу.

— Да, я понимаю. Жизнь — штука ужасная. Она готова?

Гримерша оглядела девушку и кивнула. За спиной у Рут несколько человек выдвинули вперед кран с подвесным микрофоном. Витторио шел следом, держа перед собой тяжелую камеру, потом вдруг ни с того ни с сего сорвался с места и прокрутил с ней тур вальса. Никто не засмеялся. Сандор оглянулся через плечо, потом снова стал смотреть в сторону. Из соседней комнаты начали выносить стулья и расставлять их в точном соответствии с нанесенными на пол метками. Рут, поджав губы, стояла и наблюдала за всеми этими приготовлениями. В конце концов все разошлись по местам.

— Большая ко всем просьба, — сказал она, — Не ошибаться.