В обнимку с ураганом

Честно говоря, эта черта Танькиного характера — затевать скандал по любому поводу, мне и самой не по душе. Однако, у нее есть и обратная сторона. Подруга неизменно добивается всего, что ей положено, а иногда даже больше. И это лишь подтверждает тот факт, что с кем-кем, а с Танькой никогда не пропадешь.

В салон самолета я входила с некоторой опаской, что незнакомцы окажутся где-то рядом, и за четыре часа полета подруга не утерпит и опять сцепится с ними. Но фортуна была на нашей стороне, ребята сидели настолько далеко от нас, что за весь полет мы о них даже и не вспомнили.

***

И вот таксист острым глазом выудил из потока пассажиров именно этих ребят. Танька столкновение бугаю явно не простила. Вон как испепеляет его взглядом, того и гляди в глаза вцепится. Да и он набычился, как только углядел ее. Воздух вокруг них электризуется, и мне ничего не остается, как вмешаться.

— Если вам вдруг в Лазаревское, то мы ищем попутчиков, — мужественно прекращаю их игру в гляделки, пока достойные соперники не взорвались опять взаимными оскорблениями.

— Мы в Лазаревское, — тут же подает голос спутник Танькиного раздражителя.

— Смотрите, каких попутчиц я вам нашел, — не унимается таксист, не замечающий трагизма мизансцены, — всего три тысячи. Дешевле только даром.

— По три тысячи за каждую или отдаешь оптом? — язвит качок, а я с беспокойством перевожу взгляд на Таньку. Она с шумом набирает в грудь воздух, чтоб дать достойный отпор.

Краем глаза замечаю вытянувшееся лицо мужичка, и как второй парень кладет руку на плечо качку. Тот довольный произведенным эффектом паясничает:

— Шутка. Примите мои искренние извинения. Был неправ. В следующий раз буду думать и тщательно взвешивать свои слова…

— Заткнись, — прерывает его Танька, а я вздыхаю с облегчением, понимая, что бойни не будет, — так едете в Лазаревское?

— С такими интеллигентными дамами, да всего по семьсот пятьдесят с носа! Конечно едем, — не перестает развлекаться качок, — кстати, меня зовут Денис, а это Тоха, Антон. Раз уж мы с вами будем отдыхать вместе, думаю не лишним будет представиться, а то вдруг потом некогда будет.

— Наташа, — произношу я, потому что подруга, молча развернувшись, уже гордо шествует вслед за шустро рванувшим к машине таксистом, — а это Татьяна.

— «Итак, она звалась Татьяной», — бурчит себе под нос Денис традиционную банальность из Евгения Онегина, и мы тоже двигаемся в сторону такси.

Два часа до Лазаревского тянутся в гробовом молчании. Меня Танька посадила рядом с водителем. Сделала она это чисто из благих побуждений, с заботой о младшей подруге, чтобы я не терлась бок о бок с незнакомыми парнями. На самом деле самое безопасное место за водителем. Ну и где тут логика? Туда она посадила Дениса, поставив жесткое условие, что посередине сядет Антон, а она позади меня. Парень для вида побурчал, что ссорился Денис, а страдать на неудобном серединном месте приходится ему, но сразу было понятно, что его ворчание — просто колебания воздуха.

Узнав, что мы сняли квартиру за железной дорогой, Антон просит водителя не заезжать в зону пляжей, а высадить их у перехода через железнодорожную насыпь. Дальше они отправляются пешком.

— Это ваши знакомые? — не выдерживает водитель, как только за ребятами закрывается дверь. Вероятно, он таки прочувствовал напряжение, висевшее в салоне автомобиля, потому что всю дорогу тоже не подавал ни слова.

— Ага, — мрачно ответствует Танька, — таких ловить и давить надо, как клопов.

После столь ласкового заключения мужичок замолкает до конца нашего пути.

С владельцами квартиры, как они и просили, мы созвонились минут за десять до приезда, поэтому те уже ждут нас у подъезда. Хозяйка, подозрительно оглядывает новых жильцов, точнее жилиц, ее мрачный взгляд задерживается на Танькиной прическе. Женщина показывает нам квартиру, попутно рассказывая о правилах проживания. Особое внимание она уделяет тишине, в который раз акцентируя наше внимание, что шум от электричек сюда не долетает.

Тут же вспоминаю старую квартиру, с которой мы переехали лет семь назад. Поезда проносились мимо наших окон на расстоянии, меньшем чем сто метров. Грохот стоял такой, что пока ехал какой-нибудь бесконечный товарняк, телевизор не слышали, даже говорить прекращали, ожидая тишины. Наши гости удивлялись, как мы спим, и отказывались оставаться у нас на ночь. А мы настолько привыкли, что грохот проносящихся поездов нисколько не мешал нашему сну.

Вспоминая детство, я в соответствии с мамиными понятиями о воспитании, готова изображать благородную девицу и внимать указаниям хозяйки, но Таньку хватает буквально на десять минут. После этого она на глазах изумленной женщины снимает с себя джинсы, и достав из рюкзака шорты, надевает их.

— Натка, тебя долго ждать? — демонстративно недовольно смотрит она на меня, — или ты в джинсах на пляж попрешься?