В обратную сторону

— Ты мелодрам пересмотрела, детка? — слегка раздражаюсь я. Затянувшись сигаретой, перевожу задумчивый взгляд в панорамное окно, где виднеются огни соседних башен. Кажется, мы пропустили закат. Наши гаджеты в унисон вибрируют, валяясь ненужным хламом в ворохе одежды. Нам нет до них дела. Пускай вся суета реального мира подождет нашего возвращения.

— У меня собственная мелодрама, Дим, — слышу ее грустную улыбку в голосе, и мое сердце пропускает удар, потом еще один и еще. — С печальным финалом, — добавляет Элина, устраивая настоящий пожар в моей груди. — Но ты должен знать, что я ни о чем не жалею. Ни об одной секунде. Просто… все очень… — она запинается, подыскивая нужное слово. — Очень непросто.

«Я люблю тебя. И всегда буду любить, Дим, но я никогда не уеду за тобой», — слова Эли, сказанные несколько часов назад, снова звучат болезненным эхом в моей голове.

— Ты говорила, что не приемлешь ультиматумов и шантажа, Эля, — напоминаю серьезным тоном, позволяя ей забрать электронную сигарету из моих пальцев. — И я дал тебе свободу выбора, сохранил за тобой проект, место в совете директоров и акции. Они будут приносить доход, даже если ты поставишь на свое место управляющего. Если боишься оказаться в зависимости от меня, то этого не случится.

— Это уже случилось, Дима, — с ее губ слетает еще один тяжелых вдох. — Свобода с твоего позволения — тот же самый ультиматум, но под ванильным соусом.

— Я не меняю своих решений, — произношу излишне резко. Она напрягается в моих объятиях, выпускает дым в потолок, где в зеркальном отражении встречаются наши упрямые взгляды.

— А зачем? У тебя и так все под контролем. Сколько ты выложил за акции моей матери? — в голосе Элины слышится заслуженный упрек.

— Меньше, чем она запросила, — холодно отзываюсь я, догадываясь, как неприглядно вся эта ситуации смотрится со стороны. — Можешь не верить, но Натали сама предложила мне сделку. А еще она заявила, что поддержит нас в случае твоего развода с Беловым.

— О да! Кто бы сомневался! — раздражаясь, восклицает Эля и резко садится, поджимая к груди колени. — Мама уже и домик в Вене присмотрела. Вот только ты забыл ей сказать, что у тебя там уже есть семья, а она не привыкла быть на вторых ролях. Как и я, Дим.

— Я предлагаю тебе не сожительство, Эля, — обняв любимую женщину со спины, кладу подбородок на ее плечо. — Мы поженимся, как только ты получишь развод.

— Разумеется, — мотнув головой, ухмыляется Элина. — А свою восьмилетнюю дочь, бывшую жену и тестя ты спросил?

— Мне не нужно ничье разрешение, — обхватив пальцами точеные скулы, разворачиваю к себе ее лицо для быстрого поцелуя. — Только твое согласие. Кольцо у тебя уже есть. Оно может стать обручальным, детка.

— Ты не понимаешь… — сокрушенно вздыхает Эля, разорвав поцелуй. — Мой трехлетний сын любит свой дом, своего отца, своих родных людей. Ты для него чужой, как я чужая для твоей дочери. Прости, но я не готова бежать за мужчиной, которому прекрасно жилось все эти годы без меня, который без зазрения совести явился спустя десять лет в мою жизнь, прошелся танком по всему, чего добивался мой отец, и потом, внезапно поддавшись ностальгии, вдруг решил, что должен вернуться в свой налаженный мирок с трофеем.

— Ты не трофей, Эля. Я тебя люблю. Только слепая этого не увидит, — снова начинаю закипать. Только у нее получается за считанные секунды разнести в хлам мое натренированное годами хладнокровие.

— Твоя любовь не мешала тебе трахать Лейлу практически в одно время со мной, — со злостью выплевывает Эля. Я делаю глубокий вдох, призывая на помощь здравый смысл и отключая эмоции. — И не смей приплетать сюда Андрея. Ты знал, что я замужем. С моей стороны не было никакого обмана, а ты даже не посчитал нужным сказать, что у тебя тоже есть жена и дочь.

— У меня БЫЛА жена и есть дочь! — поправляю я. Элина резко разворачивается и смотрит мне в глаза воинственным сверкающим взглядом.

— Черт, Дим, я же тебя спрашивала! Почему ты не женился до сих пор? Помнишь, что ты мне ответил?

— Я же тебе обещал, — не моргнув глазом, дословно повторяю фразу из обсуждаемого разговора.

— Ты мне солгал! — она бьет меня ладошками по плечам, и я с досадой морщусь.

— В тот момент подобные признания были не совсем уместны, Эля. Ты была крайне негативно настроена, — отвечаю предельно искренне. — Я же не идиот, чтобы обнулить все свои шансы.

— Вот именно, Коваль. Ты эгоист, зацикленный только на себе и своих желаниях, — восклицает Эля. — И ты ошибаешься. Это был идеальный момент, чтобы рассказать о том, что, когда я только готовилась к свадьбе с Андреем, твоя дочь уже родилась.

— Значит, в этом все дело, Эля? Тебя злит, что я не страдал в тоске о тебе, а решил жить дальше? Тебе можно было строить своё будущее, не оглядываясь назад, а мне нет? Из-за этого ты бесишься, детка? Так кто из нас эгоист?