В обратную сторону

Я очень редко выражала по отношению к папе такие бурные эмоции. Элементарно боялась их проявлять, опасаясь быть отвергнутой.

— Привет, котенок. Задержали, да. Я тоже жутко соскучился, — Дима аккуратно целует Кэтти в висок и тут же опускает на пол, но она все еще продолжает на нем виснуть, параллельно кидая на меня опасливый взгляд. — Это Элина, котенок. Я много рассказывал тебе о ней, — мягко объясняет он ребенку.

— Или Эля, — отвечаю первое, что приходит в голову, изучая Кэтти. У нее Димины глаза — такие же глубокие и пронзительные, меняющие цвет, напоминающие глубоководные воды. Когда Роб подрастет, они будут похожи, несмотря на то, что дочь Димы явно унаследовала немало материнских черт: круглое личико, вздернутый нос, светлые волосы. Пожалуй, глаза и немного скованная улыбка — самые яркие черты, что она взяла от Димы.

Но она правда чудесная. Есть в ней какая-то хрупкость, невесомость, интересная красота. Кэтти могла бы быть балериной, а возможно она на самом деле занимается танцами, судя по ее походке и даже жестам. Думаю, мне предстоит многое узнать о дочери Димы и открыть для нее свое сердце.

Не скажу, что это будет просто. Но иначе никак. Я принимаю своего мужчину всецело и полностью и не намерена конкурировать с Кэтти за его внимание. Она — дочь, а я — жена, и здесь нет места конфликтам, конкуренции и перетягиванию энергетического каната.

— Привет, Эля. А этот маленький комочек — мой брат? — смущенно улыбаясь, интересуется Кэтти, внимательно разглядывая меня. Наконец, ее взор падает на Богдана, что все это время молча стоит в стороне и, кажется, ощущает себя не в своей тарелке.

— Дань, иди ко мне, — нежно шепчу я, приближая сына к себе. Роберта вовремя перехватывает Дима, а сын и рад мгновенно перестать хныкать в отцовских руках. Так нечестно! Как он это делает?!

— Да, и это тоже твой брат, Кэтти, — объясняет девочке Дима. — Богдан.

— Ох. Такое необычное имя. Я не встречала такое в своей школе, — скромно поясняет Кэтти, переминаясь с ноги на ногу.

— Обед если что готов, вы, наверное, устали с дороги и хотите есть, — в наше знакомство встревает молодая женщина, что все это время стояла поодаль от нас и наблюдала за необычной сценой. У девушки приятная и холеная внешность, а акцентом на ее лице являются очки в ярко-красной оправе, которые добавляют экстравагантности ее сдержанному стилю в одежде.

— А вы, я так понимаю, Вера? — уточняю я, прислушиваясь к своему урчащему животу. Она права. — Я ненавижу самолетную еду, поэтому голодна, как дьявол.

— Ну что, парень, это ты постарался? — усмехаясь, обращается к Робу Коваль. Тем временем Богдан и Кэтти долго изучают друг друга подозрительными взорами.

— Кэтти, может, ты покажешь Дане его комнату? — в этот самый момент я ловлю странный взгляд Димы на себе. Словно ему не очень нравится мое предложение, но сказать мне об этом прямо он не решается. Черты его лица меняются лишь на мгновение, но осадок в груди оседает внутри добротным гранитным камнем.

В холе возникает ощутимое напряжение, заставляющее меня прикусить язык и повременить с подобной инициативой.

— Хорошая идея, Эля, мы покажем вместе, — разряжает обстановку Вера, опуская руку на плечо Кэтти. — Правда, дорогая? Ты же ждала братьев.

— Пойдем, — тихо выдает Кэтти, и, если честно, моя первая и инстинктивная реакция — защитить Богдана. Интуитивно вдруг возникает чувство, что ни Вера, ни Кэтти не будут рады провести ему экскурсию по дому.

Сердце вмиг обливается кровью, я нервно закусываю губу, но как только Дима приобнимет меня за талию, страхи и сомнения рассеиваются, принимаясь за надуманные и даже параноидальные. Я просто слишком тревожусь за сына, нервничает и он. Как итог: мы вдвоем сплошной оголенный комок нервов.

— Твоя комната рядом с моей, — немного отстранённо дополняет Кэтти, все еще глядя куда-то сквозь Даню. Наверное, у всех детей в этом коридоре сильный стресс, поэтому все это объяснимо.

Только сейчас до меня начинает доходить весь масштаб этого стихийного бедствия: в нашей семье теперь трое детей. Трое!

— Можно с вами? — интересуюсь у Кэтти я, и та лишь коротко кивает.

— Тебя я украду в детскую Роберта. Там еще не все готово, но…, — прерывает мои планы Дима, вызывая в моем сердце приступ нежности.

— Детская для Роба? Так быстро? — чуть не вскрикнув от восторга, я с благодарностью смотрю на своего мужа.

— В Австрии с наймом рабочих немного сложнее, чем в Москве, но мне удалось сделать невозможное. Все самое лучшее для моего сына, — едва ли не расплываясь в широкой улыбке, комментирует Дима. В этот самый момент Кэтти тихо разворачивается и направляется в сторону глубин дома.

Я нервно выдыхаю, глядя в свое отражение. Кажется, нам будет очень непросто… снова. Недолго длился «медовый месяц» и Питерские каникулы. Вероятно, нам с Димой стремительно быстро пришлось столкнуть две наших реальности… Думаю, разрушение обоих неизбежно.

Но мы построим новую, правда?

* * *