В очереди за счастьем (СИ)

— Отклоняется, — как гром среди ясного неба звучит голос судьи.

Судья могла пойти навстречу требованиям Стрельцова. Могла обязать меня предоставить в суд само согласие, о котором идет речь. Но она как будто забывает об этом. И вообще игнорирует требования моих оппонентов. Она балансирует на самом краю, не нарушая закон. Почти. Я это понимаю. Понимает это и Стрельцов. От чего начинает заводиться все сильнее. В конце концов, начинает ругаться с судьей и угрожать ей жалобами. Меня это удивляет до крайности. Я слышала, что он — грамотный профессионал. И так себя ведет?!

Но последнее время меня многое удивляет.

Как будто этого мало, с места подает реплики Всеволод Михайлович:

— Вы не можете признать сделку недействительной! Все было по закону! Эта шлюха сама предоставила поддельное заключение. Она изменяла моему сыну… Гулящая…

Стискиваю зубы. Не реагировать. Не опускаться до их уровня… Мне это не надо…

Скандал заканчивается тем, что Всеволода Михайловича и Стрельцова удаляют из зала. Затем судья довольно спокойно признает сделку недействительной и назначает процедуру аудита, чтобы выяснить, сколько именно и чего мы с Макаром делим.

Это определенно триумф. Мой триумф. Смотрю победно на Макар и не скрываю торжества.

Поднимаюсь с места, когда судья покидает зал. А коленки-то дрожат. Оказывается, ничто человеческое мне не чуждо.

Покидаю зал и направляюсь в туалет. Надо перевести дух. Мою руки под холодной водой, прикладываю мокрые ладони к щекам. Сама не верю до конца, что у меня получилось.

Дверь сзади открывается. И закрывается.

А я ловлю в отражении взгляд Макара…

По телу проносится оторопь вместе с несвязной мыслью: "Где эта хваленая охрана?"

— Довольна? М-м-м? — тянет он, — Вижу, что довольна. Кто ж тебе помог? А? Е*арь твой?

Пытаюсь развернутся, чтобы потребовать, чтобы он вышел. Но не тут-то было. Макар впечатывает меня в раковину так, что не могу пошевелиться. Да еще и рот зажимает.

Его дыхание опаляет ухо и кожу возле него.

— Трахнуть тебя, что ли? Нас же еще не развели… Ты всё еще моя жена… — он ныряет рукой в вырез блузки и сжимает мою грудь, проводя большим пальцем по соску.

Все, что чувствую — это гадскую беспомощность. Даже испугаться не успеваю. А, наверное, стоило бы. Особенно, когда Макар трется о мои ягодицы стоящим членом.

Ступор проходит также быстро, как и накатил. Со всей дури вцепляюсь острыми ногтями в его руку. До крови, до глубоких борозд. Вцепляюсь зубами в ладонь. Также сильно, чувствуя, что рот заполняется металлическим вкусом.

— Ах, ты, — вскрикивает Макар.

И отпускает меня, делая пару шагов назад.

— Совсем о*уел?! — рычу я на него.

Дверь распахивается, врываются пропавшие охранники.

Макар отталкивает одного из них плечом и выходит.

— Приставов позвать? — спрашивает Константин, выглядя растерянным.

— На хрена? — рявкаю на него, — И где вас черти носили?

Глава 33

Наташа

Довольно эмоционально высказываюсь по поводу эффективности их работы, ставлю под сомнение их компетентность. Мужчины виновато меня выслушивают. Но меня это не успокаивает. Этот их прокол мог привести к беде. Или их уверенность, что они приехали на прогулку за город, приведет к беде в следующий раз.

Предложение о приставах отметаю сразу. Я цела и невредима, в туалете нет и не может быть видеонаблюдения, Макар скажет, что перепутал туалеты. Я знаю, что все именно так и будет, поэтому тратить силы на безрезультативные действия не собираюсь.

По дороге домой мне звонит Яша. В двух словах рассказываю ему о суде. И о проколе рекомендованных им людей тоже. В моем положении не до широких жестов. Он не отмахивается от моих слов, а говорит, что сменит людей, которые оплошали. Так и тянет съязвить, но удерживаю себя в руках. Не надо быть чрезмерно ядовитой. Это отталкивает людей.

Сожалений, что так поступила в отношении Константина и его напарника, не чувствую. За косяки всегда приходится платить.

Дома иду сначала к детям. Им интересно, как все прошло. Отделываюсь общими фразами. И только с Егором могу позволить себе поговорить более откровенно, когда мы остаемся пить чай с ним на кухне вдвоем.

Но он меня огорошивает:

— Отец звонил, говорил, что соскучился. Хочет увидеться.

Макар, конечно, всё еще их отец. И когда всё закончится, я не буду вмешиваться в их взаимоотношения, но не сейчас.

— Нет, — срывается с моих губ категорично.

— Ты собираешься запрещать нам общаться? — вопрос Егора звучит как упрек.

— Соня оставалась с отцом. Чем это закончилось, ты помнишь. Я не доверяю Макару. У меня есть причины. И очень советую прислушаться ко мне. Я не на пустом месте стала настолько осторожной, — мой ответ острый и неудобный, однако какой есть. Ничего другого я пока предложить не могу.

— Ясно. Я тебя услышал. Никогда не думал, что дойдет до такого.

— Егор, жизнь — это не развлекательный центр, в котором ты только и делаешь, что выбираешь развлечения. И люди, которые нас окружают, даже самые близкие, не всегда ставят нас на первое место. Мне эта истина тоже далась нелегко.

— Хорошо, подождем завершения судебного процесса.