В одно касание

Его губы нетерпеливо спускаются вниз по моей шее, а я просто стою на месте с безумно колотящимся сердцем, как во сне. Я парю над землей, а мы еще даже ничего не делали. Он отстраняется, и мне сразу не хватает его близости.

Он открывает дверь моей спальни, смотрит на меня потемневшими глазами и показывает внутрь:

– Заходи, – приказывает он.

Я дрожу. Когда Джейми мной командует, я чувствую странную бесконтрольность, будто сама себе больше не принадлежу. Но меня это совсем не пугает.

Сердце колотится в груди. Я прохожу мимо него в свою комнату. У кровати я встаю и разворачиваюсь. Он проходит вслед за мной и складывает руки на груди.

– Ну? – спрашивает он.

О господи! У меня внутри все падает, и яркое желание, которое я испытывала секунду назад, блекнет. Он, наверное, спал с сотней женщин, и я понятия не имею, что делать.

Он посмеется надо мной. Совсем как Зак и его менеджер. Я быстро киваю, встречаюсь с ним взглядом, и его выражение меняется.

– Пташка, – говорит он, глядя прямо мне в глаза. – Ты хочешь остановиться?

– Нет, я просто… – осекаюсь я, глядя на прикроватную тумбочку. – Не знаю, что делать в этой части.

Его взгляд смягчается. Он делает шаг вперед и снова запускает пальцы в волосы на моем затылке.

Господи, как приятно! Я закрываю глаза, когда он прижимается своими губами к моим. Все страхи улетучиваются.

– Снимай одежду и ложись на кровать.

Он немного отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. От его приказаний эпицентр моего возбуждения снова пульсирует теплыми волнами.

– Поняла?

Я медленно качаю головой, как в дурмане.

– Хорошо. – Он отпускает мои волосы, делает шаг назад и снова складывает руки на груди.

Мой пульс опять разгоняется, когда я стягиваю свитер. Я берусь за полы своей рубашки, и, когда начинаю ее снимать, Джейми вскидывает брови.

– Медленнее.

И снова горячая судорога у меня между ног. Мне нравится эта грань его личности – первобытная, властная, жадная, одержимая обладанием мной. Я преступно медленно стягиваю с себя рубашку, неторопливо наблюдая, как его желваки гуляют, а кулаки, спрятанные на груди, сжимаются.

Его взгляд останавливается на бледно-розовом кружеве моего лифчика. Кончик его языка проходится по верхней губе, и он не отрываясь разглядывает мою грудь. У меня покалывает соски. Я представляю, как этот язык движется по коже над моим лифчиком, и между ног становится совсем влажно.

А как он на меня смотрит! Чистое наслаждение.

Наши взгляды встречаются.

– Все, – говорит он, указывая подбородком на мои штаны. И снова по моей спине прокатывается дрожь.

Когда я остаюсь без джинсов, он глядит на мои кружевные трусики как будто с возмущением, но я-то знаю правду. Он тяжело сглатывает и выдыхает, упершись взглядом мне между ног.

– Трусики мокрые?

Я киваю.

– Хорошо. – Он крепко зажмуривает глаза и стискивает челюсти, прежде чем испустить еще один вздох. – Продолжай.

У меня кровь шумит в ушах, когда я завожу руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Не могу поверить, что я это делаю. Я готова расхохотаться от восторга и возбуждения, как на американских горках. Когда я снимаю лифчик, Джейми смотрит прямо на мои груди. Его ноздри раздуваются, а меня пронзает трепет желания.

– Чтоб меня, – бормочет он и отворачивается, но через секунду снова впивается взглядом в мою грудь. – Трусы тоже, Пиппа.

Я медленно их стягиваю. От его взгляда, застывшего у меня между ног, по коже пробегают мурашки, и он стонет, запустив пятерню в волосы. Но потом вздергивает подбородок, смотря мне за спину.

– На кровать.

Он по-прежнему полностью одет, а у меня даже задница не прикрыта. Это то ли самое страшное, то ли самое эротическое переживание в моей жизни. Или и то и другое вместе. У меня кровь стучит в ушах, но я укладываюсь на одеяло и откидываюсь на подушки. Я крепко сжимаю бедра, но между ними невыносимо тянет. Соски окаменели, кожа горит, и тут мне в голову приходит ужасная мысль.

А что, если я не кончу?

Мой мозг иглами прознает страх. Это будет такой позор. В моей груди нарастает напряжение, и я кусаю нижнюю губу, глядя на Джейми, который все так же нависает надо мной, сложив руки на груди.

Он открывает прикроватную тумбочку и, увидев внутри игрушку, на секунду замирает. Но потом берет ее в руки. Его потемневшие глаза освещает только прикроватная лампа, и во мне снова поднимается мощная волна, докатываясь до разгоряченного эпицентра внизу живота.

Он подает мне игрушку, выпрямляется и замирает. Он такой высокий, такой чертовски широкоплечий, что, кажется, слишком велик для моей небольшой спальни.

– Прямо так? – выдыхаю я с колотящимся сердцем. Он так и будет надо мной стоять?

– Именно так, пташка.

Я волнуюсь, но останавливаться не хочу. Этот его взгляд и то, что он не дотрагивается до меня, хотя я знаю, что хочет… Об этом я буду думать еще долго.

Не отрывая от него глаз, я включаю игрушку. Ее жужжащий звук разносится по комнате, и его глаза мутнеют.

– Чего ты ждешь?

– Опять командуешь, – шепчу я, и уголок его губ подергивается.

Я прижимаю игрушку к клитору, и мои веки опускаются.

О господи!