В одно касание

Я оставляю поцелуй на каждой веснушке у нее на бедрах, медленно и мягко разогревая ее, прежде чем опустить голову и поцеловать ее клитор. Мой язык проходится по ней, и я едва сдерживаю стон – такая она сладкая. Она выгибается и сжимается от каждого движения моего языка, а ее рот по-прежнему зажат рукой. Моя пташка отчаянно старается не шуметь, и мне это дико нравится.

Я провожу языком по ее клитору снова и снова, слушая ее милые приглушенные постанывания, а в это время свободной рукой хватаю ее за гладкую задницу и стискиваю. Я прижимаю ее ко рту и на несколько секунд присасываюсь к ее набухшему клитору. Ее бедра дрожат, и через мгновение она запускает пальцы мне в волосы и слегка их сжимает.

– Тебе нравится? – тихо спрашиваю я, и она часто кивает. – Хочешь, я снова так сделаю?

– Пожалуйста, – ахает она.

Меня накрывает волной желания. Меня с ума сводит, как она этого хочет.

– Ш-ш-ш. – У меня кровь шумит в ушах, когда я смотрю на нее. – Веди себя тише.

Она кивает, и когда я снова прижимаю ее к себе и отпускаю, она одними губами произносит мое имя. Я чувствую себя королем.

Я задираю свитер у нее на животе, чтобы взглянуть на грудь. Черт, как же Пиппа охренительно выглядит: она растянулась на кровати, ее грудь быстро вздымается и опускается. У нее такая нежная кожа, соски налились и затвердели, и я поднимаюсь выше, чтобы взять один из них в рот. Ее руки снова у меня в волосах, и я сдабриваю слюной ее сосок.

Сказать Пиппе о своих чувствах – это лучшая идея в моей жизни, а прилететь проведать ее идет с небольшим отрывом.

Она часто дышит и захлебывается, и я коварно улыбаюсь, целуя ее между грудями.

– Хочешь попробовать кое-что новое, пташка?

– Для меня это все очень новое. – Ее голос переходит в тонкий стон, когда я запускаю в нее палец. – О господи, – шепчет она.

Я посмеиваюсь и царапаю щетиной нежную кожу на ее животе, снова опускаясь ей между ног.

– Ты должна сказать мне, чего хочешь. – Я целую каждый сантиметр ее кожи на своем пути, целую бедра – все, кроме того места, где она хочет.

– Пожалуйста, Джейми, – шепчет она.

– Скажи мне.

– Сделай то же самое, что и минуту назад.

– А именно? – я понижаю голос, дразня ее. – Скажи это, пташка. Ты можешь.

Ее изнеможение доходит до предела.

– Я хочу, чтобы ты вылизал мою киску.

Я криво ей улыбаюсь.

– Ну вот, детка. – Когда я беру ее клитор губами и присасываюсь к нему, у нее вырывается глухой стон. – Веди себя тише, пташка.

Она смыкается на моих пальцах, и я чувствую, как дико ей хочется. Я хочу быть тем парнем, который исторгнет из нее это блаженство, увидит, как она расцветет.

– Не могу, – шепчет она и тяжело дышит, пока я продолжаю полировать языком ее клитор.

Я замираю, поняв, что тороплю ее.

– Скажи мне, что чувствуешь. – Я возвращаюсь к ее бедрам. Она такая мокрая…

– Нет, – она запускает руку мне в волосы и возвращает меня обратно к своему блестящему эпицентру. – Я не могу быть тише, но не хочу, чтобы ты останавливался. Я дико хочу кончить. Пожалуйста, Джейми.

Меня охватывает самодовольное, первобытное удовлетворение. Я не торопил ее. Она просто жаждет оргазма.

– Я не останавливаюсь. – Я возвращаюсь к ее клитору, лижу, посасываю и размазываю ее собственное возбуждение по нежной, припухшей коже.

Я зарываюсь лицом ей между ног. Ее мышцы трепещут вокруг моих пальцев, когда я стимулирую ее точку Джи. Она близка. Моя свободная рука тянется вверх и закрывает ей рот. Ее пальцы остаются у меня в волосах, но другой рукой она вцепляется мне в предплечье, сжимаясь вокруг моих пальцев.

– Я кончаю, – стонет она через мою прижатую руку, и я припадаю к ее клитору и сосу изо всех сил. Ее бедра схлопываются на моей голове, и она дрожит под моим ртом, крепко прижимаясь ко мне бедрами. Она выгибает спину, наседает на мое лицо и сдавленно стонет. Мой член до боли каменеет, когда она обмазывает меня своими соками, высвобождаясь и тяжело дыша.

Она откидывается на спину, пытаясь перевести дух, и смотрит на меня так, будто не верит в происходящее.

– Отличная работа, – шепчет она, и я посмеиваюсь, уткнувшись носом в ее бедро. Потом я запечатлеваю поцелуй на ее коже и выпрямляюсь, нависая над ней.

Моя Пиппа. Такая чертовски сексуальная. Идеальный ангелок, раскрасневшийся от оргазма. Я провожу большим пальцем по ее нижней губе.

Ее взгляд падает на мой пах, где стояк уже натянул ткань штанов. В ее глазах появляется грязный блеск.

– Не сегодня, – говорю я, представляя, как об этом пожалею. – Если мы продолжим, Пиппа, я сломаю твою кровать.

Она уже открывает рот, чтобы возразить, но я накрываю его губами и заталкиваю туда язык, как хотел бы член. Я еще несколько секунд наслаждаюсь ее ртом, а потом отстраняюсь, встаю с кровати и хватаю ее за подбородок.

– Ты просто совершенство, – говорю я ей. – Чертово совершенство.

Она смотрит на меня с милой, пьяной улыбкой. В этом есть нечто особенное – вот так вместе открывать для Пиппы секс. Мы как будто оба открываем его, потому что я на все сто уверен, что раньше у меня такого не было.

Она настолько моя.