В одном чёрном-чёрном сборнике…

– Да ты что?! – Владик торопливо подбежал ко мне, выхватил клещи с лотком, сорвал уже занявшиеся огнём рукавицы. – Сдурел?! Сгореть хотел?! А ну, показывай руки! Нет ожогов, слава Богу!

– Похоже, я пропал.

– Пропал бы без меня.

– Нет, ты не понимаешь. Боря тоже цветов не различал. Мать его сказала.

– Ты сядь, передохни, а то бред какой-то несёшь. – Он усадил меня на стул. – Борина мать? А зачем ты к ней попёрся?

– Хотел чего-нибудь узнать.

– Ну и как? Чё-нить узнал?

– Да сам не понял. Но об этом она говорила. И про запахи, и про цвета.

– А что с ними?

– Я запахов не чувствую. И цветов не различаю.

Владик хмыкнул, задумался, потом с видом диванного вирусолога предположил:

– Может, какой-то ковидный дальтонизм?

– Слушай, я серьёзно вообще-то.

– Ну и я тоже. Разные ведь штаммы. Может, уже и такой есть.

– Да ты не понимаешь! Я не только их не чувствую, я их не помню. Не помню запахи!

– Ну а цвета помнишь?

– Не знаю, – я растерялся, почесал затылок. – Вроде помню.

– Ну и не парься. Осень, хандра. Снег пойдёт – всё пройдёт. А пока вот – на, рюмочку, – он плеснул в стакан водки, протянул мне. – Чтобы вкус не забыть.

Едва я успел осушить стакан, как в термичку проник – именно проник, чуть приоткрыв дверь и просочившись в образовавшуюся щель, – Саныч. Смерил взглядом стакан, потом – меня, затем – Владика.

– Что, подлецы, пьёте? А печь?

– Чиним, – хором откликнулись мы.

– Только там, по ходу, электроника глючит, – добавил Владик. – Регулятор.

– Глючит электроника, значит, топайте к Антонам, – велел шеф. – И смотрите, если до конца недели не почините – сниму надбавки.

Он вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Владик указал пальцем шефу вслед и одними губами произнёс: «Подслушивает». Подслушивать Саныч взял привычку после Бориного самоубийства – очень теперь боялся ещё что-нибудь «упустить, недоглядеть».

– Какой хороший у нас начальник, – чётко и громко, будто под запись, произнёс Владик. – Верно, Даниил?

– Несомненно, Владислав, – поддержал я, чувствуя, как сто грамм начинают действовать, а проблемы пусть временно, но отступают.

Мы выкрутили из печки температурный регулятор и принялись по очереди мусолить в руках, будто надеясь починить таким способом. Наконец Владик вздохнул:

– К головастикам надо идти.

Идти никому не хотелось, поэтому скинулись в камень-ножницы-бумагу. Владик радостно чикнул мою бумагу своими ножницами, и я потащился на третий этаж.

Двух молодых инженеров с одинаковым именем Антон в нашем цеху прозвали головастиками и в целом не любили, считая чересчур заносчивыми, высокомерными и вообще противными. Хотя пользы головастики приносили порядочно. Один из Антонов лихо управлялся с оформлением отчётов, актов, форм и вообще любой документации. Другой не менее лихо чинил любую электронику, но и ту, и другую работу они обычно делали вдвоём. По принципу – один работает, другой руководит. Лично я про себя называл того из Антонов, что был немного повыше, Болеком, а второго – Лёлеком.

Вошёл я без стука и застал головастиков врасплох – по уши в каком-то сетевом шутере. В первый момент они испугались и торопливо погасили мониторы, но потом увидели, что это не Саныч, а всего лишь я, и снова погрузились в игру.

– Парни, тут вот, – я помахал регулятором. – Починить надо. Желательно сегодня.

– Желательно ему, – хмыкнул Болек, не отрываясь от экрана.

– Это тебе не образцы в печку класть, – поддержал Лёлек. – Тут тонкие материи, наука.

– С меня бутылка, – пообещал я. – Кока-колы. Двухлитровая. Ну или что вы там, молокососы, пьёте?

– Ладно, оставляй, – Болек указал пальцем на стол. – Гляну, что вы у себя в термичке спьяну натворили.

– Главное, чтоб сами до нас не чинили, – усмехнулся Лёлек. – Молотком с напильником.

После этого оба защёлкали мышками с удвоённым усердием, давая понять, что я могу идти. Но я не ушёл.

– А вот скажите мне кое-что, яйцеголовые, если вы такие умные.

– Да, мы такие, – равнодушно согласился Лёлек. Болек только недовольно покосился – похоже, из-за меня он проигрывал.

– Так вот скажите мне, зачем бы кому-то отбирать у людей запахи и цвета?

– У тебя ковид, что ли?

– Да не ковид. И… и не у меня. Так, вообще. Гипотетически.

– Гипотетически, – ухмыльнулся Болек. – Не думал, что ты такие слова знаешь.

– Гипотетически вопрос, кстати, интересный. – Лёлек закрыл шутер и задумался, подперев подбородок. – Отбирать запахи и цвета… Зачем? Для снижения энтропии? Запахи, цвета – лишний хаос, верно?

– Неверно. – Болек тоже выключил игру. – Если я отличаю красный от зелёного и чувствую, когда кто-то пукнул в электричке, это ещё не значит, что я создаю лишний хаос. – Он повернулся ко мне. – Может, скажешь наконец, гипотетик, у кого отобрали цвета и запахи?

– У Бори-блаженного. И вот у этих, – я достал из кармана помятый список, протянул.

– А кто это такие? – Лёлек пробежал глазами фамилии.

– Да чёрт их знает. Какие-то его знакомые. Но точно не с завода. В общем, без понятия.

– Так погугли. – Болек даже брови поднял от удивления. – Ты что, вчера родился? В соцсетях глянь.