В одном шаге от любви

Катя не считала себя бедной. У неё хватало денег на съём квартиры, еду и одежду и оставалось на развлечения. А учитывая замкнутый образ жизни, она умудрялась копить еще и на ипотеку. О муже не думала, о детях тем более. Хотелось уверенности в себе и партнёре. Но пока у неё так и не было длительных отношений, зашедших дальше первого свидания.

– Что же ты Галю так отговаривала от этого Семеныча?

– Галя – дура, а ты вроде умная, к тому же я тебя больше люблю, чем её.

– Тогда, может, нам завести отношения? – подмигнула Катя.

– Ой, ты ещё больше дурочка, – засмеялась Вика.

Их веселый настрой быстро сбила Валентина Григорьевна, заглянув в комнату и отдавая медкарту.

– Выпиши все назначения и передай девочкам по смене, чтобы были внимательней.

Катя взяла карту и уверенно кивнула.

Кажется, после этого Валентина Григорьевна пошла в другой корпус к своей подружке. Они, когда вместе дежурили, всегда вечером собирались. Если что-то случится, Катя или Вика ей позвонят. Но вроде особенно тяжёлых и вредных не осталось, исключая новенького…

Вика вдруг вырвала из рук Кати историю болезни.

– Так-так, почитаем. Нашего красавчика зовут Лютный Станислав Сергеевич, он…

Катю будто резко в бок шилом кольнули.

– Что?.. Дай посмотреть.

Сердце бешено заколотилось, где-то словно включился ультразвук, болью ударив по вискам. Она глянула на титульный лист. Действительно Лютный Станислав, двадцать пять лет…

Ноги как свинцовые стали, тянули вниз, и Катя села на стул, чтобы не упасть.

– Эй, ты чего вся побледнела? – забеспокоилась Вика. – Водички?

Кате комок в горле перекрыл дыхание, и она глотала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Что же такое с ней? Она же всё это уже прошла. Она выросла, она…

– Эй! – тряхнула её Вика. – Ты чуть не завалилась.

Катя встрепенулась, чувствуя, как кожа покрылась мурашками, наверняка подскочило и давление, и температура, потому что стало горячо и холодно одновременно.

– Этот… Лютный, мы с ним в школе были не в самых лучших отношениях.

– Да все в школе друг друга ненавидят, – успокаивающе заверила Вика, – я вот своего соседа по парте линейкой по башке била, просто бесил меня.

Катя дрожала.

– Правда?

Вика усмехнулась.

– Честное пионерское.

От слов напарницы стало немного легче.

– И потом, школа – когда это было? – напомнила Вика, закатив глаза. – Я на прошлой встрече выпускников вообще никого из одноклассников не узнала: один лысый, другой как бочка, третий вообще бабой стал. Так что вряд ли этот Лютный тебя узнает. Но если что, ты меня зови, у меня рука тяжёлая, Коля отвечает.

Вика показала кулак, и Катя рассмеялась. Истерически или от шока, но все же стало легче. И правда, чего она? Они уже взрослые, а прошлое… оно давно прошло.

А ещё оказалось, что Лютный – тот самый молодожен, который недавно попал в аварию с новоиспеченной супругой и выжил практически чудом.

Катя подумала, что зря, наверное, но потом постаралась от этих мыслей избавиться. В его палату она теперь боялась зайти. Топталась снаружи в коридоре, потому что необходимо было проверить его состояние, да и наказ доктора выполнить, поставив ещё один укол.

– Всё изменилось, – сама себе говорила она, толкая двери.

Стас просто пациент и теперь ему нужна помощь… а она клятву давала…

В палате Катя оставила включённым свет двух ночников. Он был не таким ярким, как тот, что на потолке, тем не менее всё хорошо освещал.

Лютный спал, не меняя положения, в котором его положили, даже голову держал всё так же на боку. В ушах шумело. Да ладно, когда она не знала, кто это, ведь прикасалась к нему.

Сглотнув, она вновь проверила его дыхание и тут же отдёрнула руку. Вроде он спал как убитый, может, и не нужно ставить укол, к тому же Валентина Григорьевна ничего про инъекцию не написала, а значит, случись что-то, – Катя только себя подставит.

Она вылетела из палаты как ошпаренная, прижав ладони к горящим от температуры щекам. Может, ей отпуск взять?

Вернувшись на пост, Катя стала обдумывать эту идею над выпиской направлений, пока головой не коснулась стола.

– Держи её, держи! – кричал Киря с азартом, обгоняя и оттесняя к стенке.

Катя не удержалась на ногах, завалилась.

– Ну что, рыжая, попалась! – прохрипел Стас в ухо, больно ухватив за косу и потянув так, что Кате показалось, ей сейчас её выдерут.

– Отпусти! – пищала она, брыкаясь.

В этот момент в руках Стаса мелькнул нож. В голове билась мысль, что нож ненастоящий. Но преследователь щелкнул раскладным ручником, и лезвие почти коснулось её кожи. Катя вздрогнула, взвизгнув, и застыла.

Стас усмехнулся.