В одном строю с победой

Переночевав в Душанбе, в доме одного из членов непримиримой таджикской оппозиции, адрес которого, как и десятки других, Масуд держал в памяти, утром он выехал в Гарм. Там его и нагнало сообщение о гибели верных ему людей на перевале.

Известие привез человек, которого Масуд назначил контролировать переезд. Он действовал, четко придерживаясь инструкции: если машины с боевиками Принца попадут в засаду и возникнет угроза пленения, уничтожить колонну.

Несмотря на то что эти люди были ему очень дороги, никто не мог гарантировать их молчание. Кроме всего, в машинах были инструкции руководителям террористических организаций, специальная литература, часовые и радиоуправляемые взрыватели. В общем, если бы даже моджахеды молчали, многое смог бы рассказать перевозимый ими груз. Поэтому аль-Масуд собственноручно проверил загрузку зарядов. Никто из ехавших в этих автомобилях не подозревал о существовании под сиденьями адских машинок.

Несмотря на то что инициатива уничтожения группы в случае непредвиденных обстоятельств полностью исходила от него, рассчитываясь с ликвидатором, он почувствовал страшную неприязнь к этому человеку. Скорее всего, его вывела из себя смехотворная сумма, которую он уплатил за работу. Пятьсот долларов превратили его людей в прах… Опасаясь сорваться, он поспешил с ним расстаться, после чего сразу направился в местную мечеть.

После молитвы Масуд посетил еще одного представителя таджикской оппозиции.

Бахтияр до войны работал врачом. В девяносто втором году у него бесследно исчезла жена. Старший сын уехал на Памир, в Хорог, а спустя два года он узнал о его гибели недалеко от Тавиль-Дары, в бою с правительственными войсками.

Озлобленный на правящий режим, памирец, оказавшийся в семидесятые годы, после окончания института, в Гарме, возглавил борьбу против новой власти в этом городе. Последние несколько лет его мечтой была встреча с представителем «Аль-Каиды». Полгода назад она сбылась. Люди Черного Принца вышли на него и даже оказали финансовую поддержку.

Местом для беседы они выбрали сад, расположившись в тени деревьев, на сколоченном из досок и застеленном коврами возвышении, напоминающем небольшой подиум.

– Все мои люди погибли на вашей земле во имя Аллаха, – заговорил Масуд, выслушав от бывшего врача слова благодарности за помощь. – Скоро я уеду в Ташкент, оттуда безопасней добраться до России.

Соглашаясь с ним, Бахтияр кивнул головой:

– Русские доверяют узбекам, они сумели навести у себя в стране порядок.

– До своего отъезда я должен лично отомстить за своих братьев, – пропустив слова памирца мимо ушей, сквозь зубы процедил бен Рашид.

Некоторое время Баха молчал, глядя на то, как за спиной гостя утренний ветерок играет листьями виноградника, затем, поправив подушку, подложенную под правый бок, прокашлялся в кулак:

– У наших людей в Душанбе есть адреса офицеров российской дивизии, которые живут за пределами военных городков. – Он внимательно посмотрел на гостя, стараясь определить, понял ли тот намек. – Знаем мы и примерное время возвращения военных со службы, занимаемые должности. Даже состав семьи, у кого она есть.

– Я понял тебя, брат, – вздохнул араб. – Мне нужна машина, оружие и надежный водитель.

Масуд не горел желанием возвращаться в Душанбе. Он рассчитывал уже в ближайшее время отсюда выехать в Узбекистан. Однако известие о гибели его моджахедов и отъезд пошатнули авторитет. Своим примером он должен теперь показать Бахтияру и его людям, каким должен быть настоящий мусульманин. Он должен оставить кровавый след на этой земле и этим оживить работу подполья.

* * *

– Фамилия?

– Пузырева.

– Имя, отчество, год рождения и место жительства?

– Слушайте, может, хватит ломать комедию?! – Коротко стриженная блондинка с синими глазами нервным движением открыла сумочку и, достав длинную и тонкую сигарету, вопросительно посмотрела на следователя.

Некоторое время майор юстиции Ермаков удивленно смотрел на нее, затем нехотя взял зажигалку, лежащую на столе, и, щелкнув ею, протянул Ларисе.

Дождавшись, когда дама раскурит сигарету, он вновь завел старую пластинку:

– Лариса Евгеньевна, я комедию не ломаю, а веду следствие по факту убийства вашего охранника и наезду автомобиля на сотрудницу фирмы. Вы же ведете себя так, словно ничего не произошло.

Лариса выпустила тоненькую струйку дыма. Стряхнула пепел в пепельницу:

– Я, извините, не считаю это обыденным делом, как вы изволите говорить. – Ее ротик расплылся в виноватой улыбке, отчего на правой щеке появилась ямочка. – Но спрашивать то, что вы прекрасно знаете, по десять раз на дню, это уж, извините, походит на маразм.

– Так положено. – Следователь отчего-то почувствовал смущение. – Формальность, но соблюдать необходимо.

– Пузырева Лариса Евгеньевна, – фыркнула блондинка. – Шестьдесят седьмого года рождения прошлого века…

Ей вдруг стало грустно.

«Прошлого века, – повторила она уже про себя и отвернулась к окну. На глаза навернулись слезы. – Скоро сорок… Ни семьи, ни детей. Ради чего живу?»