В одну реку дважды

– Развели тебя, как пацанку, ей богу. Тут такие асы ходят…Идешь по улице, один тебе грязь кинет на ботинки незаметно, а другой уже со щеткой тут как тут: «Мистер, давай почищу – пять рупий».

Я нахмурилась, но ведь доллары он не взял, а мог бы.

– А сколько ты за оправу выложила? Вот! Хозяин ему потом комиссионные отстегнет.

Но я не согласилась с этим. Старик ни с кем кроме меня из туристов не говорил. Но Сергей больше не стал надо мной смеяться, а предложил проехаться на экскурсию в одно очень интересное место. На следующий день я снова терпеливо просидела в офисе мистера Чапты полдня, но добилась выдачи нужных мне документов. А после Сергей привез меня в старую мечеть, где во дворе стояла огромная железная колонна.

– Загадка древней цивилизации. Если обнять ее руками – двести лет жизни гарантировано.

Конечно же, мне захотелось прожить двести лет, и я полезла обнимать колонну. Сделать это было не так просто – стоя спиной к колонне, надо было сцепить руки, но веселые индусы, дежурившие здесь как раз для такого случая, любезно помогали всем желающим.

– Гарантированное бессмертие за какие-то две рупии, – сказал Серега. – Красота!

Тут я решила подстраховаться и полезла к колонне еще раз, закрепить, так сказать, результат.

– Ну что, обмоем бессмертие? – спросил Сергей по дороге домой. Я кивнула головой. И тут он меня обнял, а я не стала сопротивляться. Мне было хорошо.

Глава 4

Глава 4

Питер встретил нас мокрым снегом.

– О, родная слякоть! – весело крикнул Сергей, – Здравствуй Родина!

Вилька стояла за стеклянной перегородкой, отделявшей таможню от простых смертных. Я помахала ей рукой.

– У тебя что, зубы болят? – спросила я, глядя на ее перекошенное лицо.

– Хуже, – она мрачно посмотрела на Сергея, который так и сверкал глазами.

Чтобы Вилька не среагировала на красавца – блондина… Значит, что-то и правда случилось. Я торопливо простилась с ним, пообещав позвонить при случае.

– Что стряслось-то? Фирма крякнулась или деньги отменили? – я пыталась развеселить ее. Но Вилька сосредоточено вела машину сквозь снежный буран.

– Хуже, – опять повторила она и добавила, помолчав немного, – Бабушка. – И опять замолчала.

– Что с ней? Заболела? Только не говори, что умерла. Это невозможно, – испугалась я.

– Хуже.

– Да что ты заладила – хуже, хуже. Или говори или не делай такое лицо, а то я решу, что произошла вселенская катастрофа.

Вилька мрачно посмотрела на меня.

– Дедушка объявился.

– Что? Как объявился? Он же умер или я что-то путаю?

– Умер…один, а другой объявился.

– Слушай, или ты говоришь толком или я тебя поколочу.

– Дедушка, который умер, был вовсе не мой дедушка, – терпеливо стала объяснять Вилька. – Это был просто бабушкин муж, а ребеночка, то есть папу моего, как теперь выяснилось, бабушка родила совсем от другого дедушки, прости господи.

– Так понятно теперь боле менее. А дедушка у нас кто будет? Ну не иначе, как алкаш какой-нибудь, иначе с чего тебе так злиться. Или я ошибаюсь? – я пыталась шутить. – Неужели богатенький Буратино из Америки?

– Именно, Буратино. В смысле – чурка.

– Это как? Какая чурка?

Вилька посмотрела на меня, ноздри ее раздувались.

– Китаец! Вот в каком!

– Что?! – я истерично хохотнула и тут же влепилась головой в торпеду. Вилька резко нажала на тормоза. Сзади раздалось оглушительное бибиканье, и нас быстро обогнал огромный джип.

– Ты что сбрендила? – я потирала ушибленное место рукой.

Вилька повернула ко мне совершенно белое лицо, руки сжимали руль так, что он скрипел.

– Китаец он, китаец, самый настоящий! – и зарыдала.

Толку от нее было мало, поэтому я села за руль и повезла нас к себе домой.

– Ну и чего ты так убиваешься? – спросила я, выслушав совершенно фантастическую историю, и напоив ее кофе.

– Если ты завтра узнаешь, что твой дедушка негр, ты обрадуешься?

– Ну, а что они не люди? А китайцы очень даже симпатичные. Брюс Ли, Джеки Чан…

– Перестань. Не до смеха, – и она уткнулась в подушку.

История, рассказанная Вилькой, действительно была фантастической. В середине пятидесятых дедушку, то есть уже не дедушку, а бабушкиного мужа, отправили служить на Дальний Восток. Конечно, красавицу жену он побоялся оставить дома одну и потащил за собой. И совершенно зря, как оказалось. Екатерина Альбертовна, тогда еще просто Катюша, устроилась медсестрой в госпиталь. И вот как-то к ним привезли раненого молодого китайца. Он переходил границу, и его подстрелили. По статусу он был нарушителем, военнопленным, но врачи считали его безнадежным, и махнули рукой, а Катюша продолжала за ним ухаживать и выходила, вопреки всем прогнозам. Когда китаец пошел на поправку, тут-то и вспыхнула их любовь. Лежал он в отдельной палате, так что влюбленным было раздолье, особенно в ночное дежурство. Как-то Катюша услышала разговор мужа по телефону, на следующий день китайца должны были перевести в другое место. Собрав кое-какие вещи мужа и немного денег, она отнесла это в госпиталь любимому. На следующий день особисты обломились – палата была пуста. Все. Больше они никогда не встречались.

– И что? – я недоверчиво хмыкнула. – Так не бывает. Санта-Барбара какая-то.