В одну реку дважды

–Ты можешь представить, что мы в Париже? – взволновано прошептала Вилька, когда маленький микроавтобус въехал в черту города.

– Если честно, то не очень, – покачала я головой, вглядываясь в такой знакомый силуэт Эйфелевой башни. – Такое впечатление, что я сплю.

– Я тебя сейчас разбужу, – взвизгнула Вилька и принялась меня щекотать. В ответ я тоже завизжала.

– Тише, ведите себя прилично! – раздался окрик нашего «политрука». В поездке нас сопровождал преподаватель философии Сергей Петрович. Уже никто не помнил, за что он получил такое прозвище, но в этой поездке оно ему подходило, как нельзя лучше. – Что вы так шумите! – опять раздался его голос.

Бесполезно. Автобус наполнился гамом и смехом. Народ впал в эйфорию, и Сергей Петрович обреченно махнул рукой, отчаявшись восстановить порядок в танковых войсках.

Разместили нас в  университетском городке, больше похожем на музей под открытым небом: тридцать семь зданий и каждое неповторимо.

Нам с Вилькой досталась небольшая уютная комнатка. Не успели мы освоиться, как в дверь постучали. Оказалось, что это наши соседки пришли знакомиться. Девушки с любопытством разглядывали нас, а мы их. Звали их Николь и Кло, сокращенно от Клотильды.

– Супер! – поразилась я, когда они ушли, пригласив нас вечером на какую-то вечеринку. – Впервые в жизни, не комплексую по поводу своего имени.

Потом была официальная часть. Нам устроили экскурсию по Сорбонне. В качестве достопримечательностей предъявили и могилу Ришелье.

– Подумать только, – пихнула меня в бок Вилька, – сам Ришелье.

– Ага, – кивнула я благоговейно.

А вот экскурсия в музей Дюма не порадовала: французы, оказывается, глубоко убеждены, что сюжет «Трех мушкетеров» тот  спер у какого-то малоизвестного писателя.

– Это что ж, получается, – шепнула я Вильке на ухо, – крушение идеалов? Я же «Трех мушкетеров» в свое время до дыр зачитала.

– Увы, – грустно отозвалась подруга.

Ближе к вечеру, мы стали собираться на вечеринку

– Так жить нельзя, – заявила она, скептически разглядывая мой хвост, скрученный бубликом на затылке. – Нет, можно, конечно, но не в городе Париже, – добавила она и достала расческу.

Волосы у меня длинные и от природы пепельно-русые. Я бы давно их отстригла, но в свое время пообещала отцу, что никогда этого не сделаю. Вот и маюсь с тех пор, закручивая всякие разновидности вороньего гнезда на макушке. Вилька долго терзала меня феном, сооружая на бедной моей голове нечто невообразимое.

– Блеск! – подвела она итог своих усилий. – Бог наградил такими шикарными волосами, а ходишь, как черт знает кто.

Я критически осмотрела себя и пожала плечами. Ну, красиво, кто бы спорил. Но каждый день себя так истязать – увольте.

Оглядев мои традиционные джинсы и толстовку, Вилька хмыкнула.

– Понятно, что уговаривать тебя надеть мое платье бесполезно? Ну, хоть джемпер вот этот возьми.

– Да, ну! – отмахнулась я. – Я его тебе испачкаю, потом сама же верещать будешь.

Все ж таки она заставила меня влезть в этот синий с белым принтом джемпер. Я окинула себя взглядом. Ну, ничего так. Все равно мою блеклую внешность никакими тряпками не улучшить. Вилька понимающе вздохнула и достала косметичку.

– А теперь немного волшебства, – приговаривала она, нанося на мою физиономию боевую раскраску. Я мысленно махнула рукой. Все равно меня тут никто не знает, пусть хоть клоунскую маску рисует.

Идти оказалось недалеко. Вечеринка проходила в баре рядом с кампусом. Народа в небольшое помещение набилось – пруд пруди. Тут и там мелькали знакомые лица студентов из нашей группы и даже Сергей Петрович сидел у стойки, без пиджака и галстука и прихлебывал пиво из кружки. Нам тут же сунули в руки по бокалу красного вина.

– О! Так ведь сегодня Бужеле нуво, – толкнула я Вильку локтем, вспомнив о ежегодном празднике молодого вина.

– О, ля-ля! – сверкнула синим глазом неугомонная подруга и тут же принялась подыскивать достойный внимания объект.

А на меня насел симпатичный чернявый парень Анри и с жаром принялся что-то вещать о правах животных, я слушала в пол уха, кивала и мыкала в ответ.

Потом заиграла музыка, и народ повалил танцевать. Нас с Вилькой разнесло в разные концы бара. Она танцевала с высоким блондином, который не сводил с нее восторженных глаз, я танцевала с Анри, потом с Мишелем, потом еще с кем-то, всех и не упомнишь. Потом музыка смолкла, народ стал сбиваться в кучку, раздался смех и восторженные крики.

– Сейчас будем петь караоке, – сообщила, вынырнувшая из толпы подруга.

Сперва к микрофону подошел невысокий мужчина лет тридцати. Бармен заведения, как объяснила Кло.

– Ну и ничего сложного, – хмыкнула Вилька, – я тоже так могу.

– Ты петь-то умеешь? – недоверчиво спросила я.

– А то! Щас как спою, – Глаза у подруги подозрительно блестели. Судя по всему, она сполна отдала дань молодому вину. Я, правда, тоже приложилась к бокалу. Вино мне не очень понравилось, показалось кисловатым, и по вкусу напоминало бражку.