В одну реку трижды... Осторожней с прошлым

– Я много думал на эту тему. Читал. И не только фантастику. Между прочим, и увлечение психиатрией мне тоже помогло в создание одной теории… Вот сейчас ты точно сочтешь меня чокнутым!..

– Да нет же! – в сердцах крикнул я. – Ну сколько можно?!

– Ладно. Ты, конечно, смотрел фильм «Матрица»?

– Разумеется. Все три части.

– Так вот… Я думаю, что кое-что в нем правда. Наша жизнь, весь наш мир – это программа… Но не такая, как в том кино. И не машины ее создали. Впрочем, неважно кто – Бог, Высший Разум… Только эта программа намного сложней, чем в фильме. И других «нас» – спящих где-то с подключенными к центральному компьютеру мозгами, – не существует. Мы – это создание программы, ее часть, ее биты и байты, куски кода, подпрограммы, наравне со всем остальным – животными, растениями, вещами, планетами, звездами, галактиками… Мы – условность, и в то же время мы – есть, мы живем, умираем, воюем, любим, ненавидим и радуемся. Но еще… Время – это тоже условность. Это такая же мнимая, запрограммированная величина, как и все остальное. Зачем-то оно показалось нужным, или просто с ним было удобней, или просто интересно, что получится… А на самом деле никакого времени нет. Поэтому и оказаться в любой его «части кода» может любая «часть кода», именуемая «человек». Хотя нет, я неправильно сказал. Не любая, конечно. Иначе в мире царил бы хаос. А программа – это организованная структура и хаос ей противопоказан в принципе. Но это очень сложная структура – и ошибки в ней неминуемы. Такие ошибки иногда случаются. Например, рождается гений – человек с ошибкой в коде… С такой ошибкой, что позволяет ему менять программу. Он и сам не всегда может понимать, что именно делает. Только он начинает вдруг творить невозможные для других вещи. Моцарт в пять лет пишет симфонии, Эйнштейна выгоняют за неуспеваемость из школы, а он открывает теорию относительности… А все потому, что они – с ошибками в ДНК, или сами ошибки… Они правят программу, как хотят, для них нет невозможного, для них не существует времени, потому что оно такая же условная часть программы, как и все остальное. Зато другие люди, видя результаты вмешательства в программу, но не понимая, что это такое, не осознавая сути, – ведь их-то программный код не сбоит, – воспринимают гениев сумасшедшими, не от мира сего… Вот тут-то и пригодились мои знания психиатрии. Взять шизофрению – раздвоение личности… Да ничего подобного! Просто такой человек не обращает внимания на время. Оно для него условность – не более того… Он может быть одновременно в прошлом, настоящем и будущем и нормально себя чувствовать. Потому что нет на самом деле никакого времени. Оно есть для программы и для тех, кто живет по ее алгоритму. И для них-то, разумеется, подобный человек – сумасшедший, больной, ненормальный… Пусть даже он и гений. Ведь зачастую говорят, что гениальность – эта то же сумасшествие, отклонение от нормы…

– Постой… – Я почувствовал, что голова у меня начинает идти кругом. – То есть, ты хочешь сказать, что у Ольги тоже сбой в программном коде? Что она тоже гений? Но в чем?.. Она не пишет ни книг, ни музыки, она не гениальный физик или математик… Правда, неплохо играет в шахматы…

– Разве гениальным можно быть только в науке и в искусстве? Возможно, твоя Ольга – гений в любви. Она любит тебя, любит так, что любая программа для нее нипочем. Она кроит ее по своему разумению, отбросив такую условную составляющую, как время, куда подальше!.. Конечно, программа эта не на Бейсике каком-нибудь написана, да и писал ее не программист-самоучка, – тут Николай смущенно отвел глаза, и я заподозрил, что его хобби не только психиатрия, – так что совсем уж что хочет она сделать тоже не всегда может… Да и не вполне, наверное, ясно осознает, как у нее это получается… И все же… Мне кажется, это похоже на правду. Разумеется, это лишь моя гипотеза. Может быть, и даже скорее всего, все на самом деле совсем не так, а гораздо, во много-много раз сложней!.. Но если хотя бы основная идея моя права, то это все объясняет!.. Пусть не все, но многое. И ваш с Ольгой случай – тоже.

– Но тогда… – улыбнулся я. – Тогда я тоже смогу спасти Ольгу. Я сломаю эту чертову программу! Я тоже умею любить. Возможно, я и не гений, но то, что у меня не все дома, ты уже, думаю, убедился. – Я рассмеялся легко и свободно, почему-то окончательно уверившись, что для меня и впрямь теперь не существует такой абсолютно условной преграды, как время.

– Да уж!.. – подхватил мой смех Николай. А отсмеявшись, поднялся со стула и сказал:

– Ну а теперь спать! Светает уже…

Я посмотрел в окно. Краешек неба у линии горизонта, видимой между силуэтами ломов, и впрямь побледнел.