В огне

Поначалу Сидни очень переживала, что Дженнер не понравится отцу. Он никому не позволял себя дурачить, а после того как катастрофическая помолвка Сидни закончилась разрывом, Майкл Хэзлетт яростно оборонял дочь от всех, кто мог нацелиться ее использовать. История Дженнер была не слишком приглядной: к выигравшим в лотерею не относились с тем же уважением, как к преуспевшим за счет упорной работы и дальновидности трудоголикам из низов, которые показывали положительный пример тысячам людей. А чтобы выиграть в лотерею, не нужно обладать особыми талантами или навыками, дело лишь в везении. К тому же Дженнер переехала в южную Флориду совсем недавно, поэтому, кроме самых общих сведений, никто о ней ничего не знал. Больше всего отца Сидни беспокоило следующее: будет ли Дженнер надежным другом или просто воспользуется связями его дочери, чтобы пробиться в общество.

К удивлению Сидни, они прекрасно поладили. Дженнер не интересовал социальный статус, она была самой собой, а значит, подругой Сидни – и точка. Наверное, бессмысленно искать логичное объяснение тому, как двое людей сходятся вместе. Это просто иногда случается, вот и все, и оставалось только радоваться, что такой случай выпал им с Дженнер.

В обычной ситуации от одной мысли о двухнедельном марафоне непрерывных благотворительных мероприятий Сидни парализовало бы от ужаса, но каким-то непостижимым образом морской круиз придавал напряженным планам особый настрой. Атмосфера на судне казалась более расслабленной. Лайнер представлялся особым миром, не зависящим от происходящего за его пределами. Оторвавшись от суши, люди раскрепощались и отдыхали, а не зацикливались на том, как выглядят они сами или кто-то еще. Поэтому Сидни нравились круизы, а в частности этот обещал не только бессмысленные развлечения, но и помог бы собрать средства на несколько хороших дел. Она только надеялась, что Дженнер тоже сможет развеяться: когда речь заходила о бизнесе, подруга стремилась контролировать все до мелочей. Причем это касалось только бизнеса, во всем остальном Дженнер въедливостью не отличалась. Поэтому оторванность от земных забот могла превратиться как в настоящий отдых, так и в сущий кошмар, и Сидни не могла заранее предвидеть, какое у подруги будет настроение, когда они окажутся в море.

Но даже если Дженнер все-таки поначалу выйдет из себя, возможно, потом она расслабится, и они отлично проведут время. Мир сможет продержаться пару недель без них. Общество Дженнер нравилось Сидни, как ничье другое, – ее высказывания о жизни были настолько емкими и меткими, что смешили наповал. К тому же Дженнер обладала некоторыми качествами, которых не было у самой Сидни, но которыми она восхищалась: сила, уверенность в себе и достаточно наглости, чтобы выигрывать у жизни в гляделки. Сидни тихо вздохнула: в ее характере наглость начисто отсутствовала – ну ни миллиграмма. Может, когда-нибудь...

Лимузин подкатил к дому Каро точно в назначенное время. И пока водитель, на чьем позолоченном бейдже значилось «Адам», загружал бесчисленные чемоданы Сидни в багажник, та крепко обняла приятельницу, и они пообещали друг другу не затягивать со следующей встречей. После этого Сидни пружинистой походкой сошла по ступеням к автомобилю и бросила быстрый тревожный взгляд на шофера. Все же она везла с собой огромное количество чемоданов, и ей хотелось извиниться, объяснить, что она взяла с собой столько вещей потому, что уезжает на целых две недели, а на лайнере состоится множество общественных мероприятий и... Она подавила в себе порыв к объяснениям и извинениям. Во-первых, надо отдать ему должное, Адам не выглядел сердитым или нетерпеливым. Во-вторых, он был высоким, симпатичным, хорошо сложенным парнем – из тех цельных людей, глядя на которых, Сидни остро ощущала все свои недостатки, в частности, неуместное стремление по любому поводу просить прощения.

Сидни поудобнее устроилась на сиденье, поставив сумку рядом с собой, и подумала, что нужно будет добавить чаевых к чеку за услуги лимузина. И хотя все уже было учтено в окончательной сумме, тот, кто без жалоб управляется с таким количеством багажа, заслуживает дополнительного поощрения.

Как только лимузин отъехал от обочины, Сидни уставилась в окно, глядя на выжженные солнцем холмы и синеву Тихого океана, раскинувшегося справа. Еще один погожий денек. Каждый день, проведенный здесь, был замечательным. Перспектива еще четырнадцати дней такой же ясной погоды, маячившая в ближайшем будущем, вызвала у нее улыбку.