В огне

Трое вошли с двух разных сторон. Она внимательно осматривает танцпол в поисках их: вот тот, кого зовут Риодан - холеный, развращенный владелец этого клуба; второй из девятки, известен как Бэрронс, обычно он держится в тени, он коллекционер древностей, из них всех он наиболее сведущ в темной магии; и молодая женщина, блондинка, за которой следует небольшая армия Темных, таких же мрачных, как призрачный нимб, окружающий её.

От каждого из них веет огромной силой.

Она смотрит на свою обнаженную, идеальную, превосходно подходящую для ловушки приманку, а затем переводит взгляд вниз.

Она видит возможности. Перед ней стоит выбор.

На который никогда не влияют эмоции.

Двое из троих вошедших в её списке, но убить любого из них будет непросто, даже с её многочисленными способностями, а пытаться напасть на двоих сразу равносильно самоубийству.

А она намерена победить их, поэтому сама выберет подходящее время, место и метод.

Они идут по клубу, приближаясь к ней, один с востока и двое с запада. Она отменяет свою миссию, спускается вниз по ступеням и покидает Честер.

Она созовет остальных, обозначит задачи на сегодняшнюю ночь и перейдет к следующему имени в списке.

Мак

Когда-то на 939 Ревемал-стрит располагался элегантный наземный ночной клуб, часто посещаемый скучающей, красивой дублинской молодежью. Сейчас это мечта фетишиста, подземный бал-оргия с картин Сальвадора Дали.

Впервые я пришла сюда с Дэни. С тех пор всё стало только хуже. Или лучше, в зависимости от точки зрения.

Для увидимся-в-Фэйри девушек, считающих фейри новыми вампирами и готовых на всё ради плоти Темных, тут рай. Каждую ночь все больше фейри используют это странное место для секс-торговли.

Проталкиваясь через толпу смеющихся, выпивающих и поедающих то, на что я старюсь не смотреть, людей, я холодно бросаю через плечо:

- Как ты оправдываешь то, что ради роста твоей проклятой империи, каждую ночь здесь убивают и порабощают людей?

- Как в любой тюрьме, темная сторона Честера могла возникнуть только в полном вакууме морали. Не я не создал это вакуум, - шепчет он мне на ухо и, придерживая за талию, направляет меня в обход шумной и тесной группы, в большинстве своем обнаженных людей.

- Но ты используешь его. Это тоже плохо.

- Все мы животные. Волки или овцы. Акулы или морские котики. А некоторые бесполезные напыщенные павлины.

Я не удостаиваю ответом его колкость. Пусть считает меня напыщенным павлином. Лучше так, чем ходячей Синсар Дабх.

- Я всего лишь даю им право выбирать, какими животными они хотят быть. Если бы меня спросили: «Извините, мистер Риодан, можно мне стать овцой на убой?» Я бы ответил: «Скатертью-мать-твою-дорога. Хватит тратить кислород, который другие заслуживают больше.»

- Ты презираешь их.

- Не их, а то, что презирает каждый воин.

- Слабость? Не все такие сильные, как мы.

Он мягко смеется мне на ухо, потому что я отнесла себя в одну категорию с ним.

- Я презираю их готовность умереть. Люди приходят в Честер по собственной воле. Я даю им то, чего они хотят. И не несу ответственности за то, какие оxрененно бездушные у них желания, - он сжимает рукой мое плечо. - Не торопись. Определи сначала, есть ли другие принцессы в моем клубе. И если нет, тогда можешь подняться по лестнице.

Меня это бесит, но он прав, я слишком тороплюсь, не изучив как следует обстановку. Спеша уничтожить любого, кто мог бы приковать Бэрронса к кровати, я совершенно забыла о поиске других принцесс.

Я останавливаюсь и замираю. Ну, насколько могу замереть, учитывая вереницу Темныx, которые никогда не могут предугадать мои действия и постоянно врезаются в меня, обдавая клубами желтой пыли.

Я отталкиваю их и позволяю разврату и безумию вокруг нахлынуть на меня, принимая их. Открываю себя и ищу прекрасный и прохладный центр ши-видящей в моем сознании.

«Используй меня. Я лучше,» - мурлычет Синсар Дабх.

Я позволяю Эдгару По говорить за себя, отказываясь вступать с ней в полемику. Ведь она цепляется за любой мой ответ, даже самый безобидный, словно бывший парень-псих, который никак не может разорвать эмоциональную связь. Читая эти сложные строки, я не слышу Книгу, а значит нет риска машинально ответить ей, пока я сконцентрирована на происходящем вокруг.

Когда я только приехала в Дублин, меня тошнило от фейри. От присутствия некоторых сильнее, чем от других. Я чувствовала их своим нутром. В тот вечер, когда я зашла в прилегающую к «Книгам и Сувенирам Бэрронса» Темную Зону, последние несколько кварталов я практически ползла на коленях, так меня рвало.

Но повторяющееся воздействие уменьшает чувствительность. Правда с Бэрронсом этот закон не действует, он даже имеет противоположный эффект. Теперь иногда я убираю свою тщательно выстроенную блокаду против непрекращающегося шума и пытаюсь почувствовать фейри. Не отвлекаясь на тошноту, я обнаружила, что каждой касте присуща своя особая частота.