В огне братоубийственной резни… 1918-1919 годы

В марте-апреле 1919 года, в связи с наступлением армии адмирала А.В. Колчака, Восточный фронт превратился в главный фронт республики. К этому времени самостоятельных матросских отрядов на Восточном фронте уже не существовало. Все они действовали в составе соединений Красной армии. Воевали при этом матросы, как всегда, храбро. Но эксцессы с высшим командованием у них все равно случались. Примером тому служит история с отрядом матроса-большевика В.Л. Панюшкина. Этот матрос пользовался особым доверием В.И. Ленина и не раз выполнял его личные поручения. Весной 1918 года отряд Панюшкина был направлен на усиление Восточного фронта, но, видимо, не слишком торопился. Известна телеграмма В.И. Ленина лично В.Л. Панюшкину от 12 апреля 1919 года: «Ваше промедление с погрузкой и отправкой становится непонятным. Поймите, что малейшее промедление преступно. Никакое недоснабжение не оправдывает. Выезжайте и вывозите вашу воинскую часть, во что бы то ни стало немедленно. Предсовнаркома Ленин». Вняв рекомендации Ильича, отряд В.Л. Панюшкина прибыл в конце апреля в Вятку, где был доукомплектован местными матросами и развернут в бригаду Особого назначения. Однако, сразу же после завершения формирования, В.Л. Панюшкин и его штаб вступил в конфликт с Реввоенсоветом 3-й армии, не желая ему подчиняться. Еще бы, Панюшкина лично знал и ценил еще по прошлым продотрядам сам В.И. Ленин, с которым матрос регулярно обменивался телеграммами, а тут его пытаются подчинить какой-то 3-й армии! История «приведения в чувство» матросской бригады изложена в телеграмме Реввоенсовета 3-й армии: «Для приведения полков бригады Особого назначения (бывший отряд Панюшкина) в порядок была назначена особая инспекция под общим руководством Мрачковского. До приезда Панюшкина инспекции удалось сломить сопротивление командного состава Особой бригады, протестовавшего против ввода в полки нового комсостава, имеющего специальное военное образование, и введения дисциплины. Но приехал Панюшкин, и наладившаяся было работа, немедленно расстроилась. Панюшкин распорядился по бригаде не выполнять приказы Военсовета армии, т. к. бригада, по словам Панюшкина, подчиняется только Совету обороны и Реввоенсовету республики. Аналогичное заявление было послано Панюшкиным в Военсовет армии. Такое заявление Ответственного Политического Руководителя (так именовался Панюшкин в документе, выданном Склянским), имеющего специальные полномочия от Реввоенсовета республики и специальные телефонограммы от т. Ленина, не могло не произвести впечатления на комсостав бригады. Командующий состав отказался от принятия командиров, данных армий, и от исполнения указаний инспекции армии. Для ограждения бригады от влияния Панюшкина Военсовет приказал Панюшкину к 24 часам 29 апреля выехать из района расположения армии. 30 апреля, однако, было установлено, что Панюшкин не выехал из Вятки, а по-прежнему находится в штабе бригады. Тогда же было узнано, что в штабе бригады находится также и бывший комиссар бригады Смирнов (так же из матросов – В.Ш.), приговоренный к условному расстрелу и получивший распоряжение выехать на фронт в качестве красноармейца. Военсовет приказал Панюшкину и Смирнову явиться в помещение Совета. Панюшкин немедленно явился, Смирнов же явиться отказался. Двухкратная посылка в штаб бригады коменданта штаба армии за Смирновым не привела ни к чему, причем находящиеся в штабе бригады чины штаба не только не способствовали выполнению приказа Совета, а, наоборот, чинили коменданту штаба препятствия и вели себя вызывающе. Военный Совет решил арестовать всех находящихся в штабе бригады. Для того чтобы обеспечить безболезненное выполнение приказа об аресте, было решено караульным батальоном отделить штаб бригады от расквартирования ее частей. Арест был произведен ночью, и арестованные, а также Панюшкин были отправлены в караульное помещение. Среди арестованных бывшего комиссара Смирнова не оказалось. Он сбежал. Части бригады, узнав об аресте штаба, волновались. Днем 30-го они начали сосредоточиваться на Советской площади с целью предъявления Военсовету армии ультимативного требования об освобождении штаба. Однако усилиями представителей Совета удалось части отправить по казармам. К вечеру Панюшкин и все арестованные дали обещание исполнять беспрекословно все приказания Военсовета, и арестованные были освобождены. На специально созванном собрании комсостава бригады Панюшкин указал на пагубность поведения его самого и комсостава и призывал к беспрекословному повиновению. Бригада успокоилась. Меры к розыску Смирнова принимаются. Предположено завтра начать переброску бригады. Реввоенсовет 3-й армии Меженинов, Трифонов». Даже находясь в непосредственном подчинении РККА, отряды матросов и их командиры до последней возможности отстаивали свою уже призрачную независимость и самостоятельность, действуя при этом, разумеется, не в интересах общего дела.

* * *