В огне любви

Когда у ворот показалась машина Александра, я метнулась в ванную. Поправила волосы, чуть ярче подвела глаза. Муж вряд ли заметит, но вдруг случится чудо и это произойдет? Если только друг не увяжется следом за ним. Очередных ночных посиделок, шумных разговоров и кучи грязной посуды я попросту не вынесу. Сегодня на это точно не хватит сил.

Денис вернулся один. Я вошла в кухню как раз в тот момент, когда он открыл холодильник. Над столом, где стояла моя свечка, в воздухе медленно таяли крошечные клубочки дыма.

Он задул ее. Раньше, чем увидел меня. Раньше, чем узнал, как прошел мой день. Раньше всего остального. Так просто. Еще одна моя надежда стала дымом.

– Что ты ищешь? – как я ни пыталась сдержать раздражение, из этого ничего не вышло.

Муж обернулся.

– Ужина не осталось? – спросил не менее раздраженно.

Он даже не переоделся после возвращения и выглядел… каким-то помятым, что ли. Ворот футболки потемнел от пота. Я поморщилась.

– Зачем ты задул свечу? Мне нравится, как она пахнет.

– А мне нет. Так что насчет ужина?

– Мог бы предупредить, что собираешься есть дома. Я бы оставила тебе порцию.

Он с еще большим раздражением хмыкнул.

– Вот уж не знал, что надо о таком предупреждать. Тебе не кажется, что, когда два человека живут вместе, ужин – это нечто само собой разумеющееся? И да, я иногда бываю голоден.

– Я не знала, вернешься ли ты сегодня.

Денис развел руками.

– И где, по-твоему, я должен был ночевать? В спортзале? Или в машине у Сани?

– Ты не говорил, куда едешь.

– Я говорил! – вскипел он. – Просто ты, как всегда, забыла об этом. Тебе же намного важнее что угодно другое, чем слова собственного мужа!

– Правда? – такое заявление могло бы показаться смешным, если бы мне отчаянно не хотелось разреветься. – А для тебя? Для тебя что важнее?

– Кать, ну перестань! – Денис отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. – Я устал. Жутко устал и голоден. И совершенно не хочу новых разборок. Давай ты не будешь все усложнять?

Я изо всех сил пыталась взять себя в руки. Впервые за долгое время мы смотрели друг другу в глаза. Я ведь об этом мечтала столько дней. А теперь… теперь не испытывала ничего, кроме переполняющей меня обиды.

– Усложняю? Да я с утра до ночи пытаюсь решить все наши проблемы, пока ты занимаешься своими делами!

– Я работаю, если ты не забыла.

– А я? Я не работаю? – то, как он себя вел, было ужасно. – Денис, я ведь тоже не сижу без дела! И еще надо подумать, чья работа тяжелее!

– Но ты же этого сама хотела. Я тебе предлагал заниматься только домом.

– Я и занимаюсь домом! – я не заметила, как сорвалась на крик, почти выплевывая в мужа эти слова. – Делаю уйму всего! Убираю, готовлю, стираю твои вещи! Хожу по магазинам! У меня же по горло забот!

Он хмыкнул.

– А разве жена не должна все это делать? Я всегда считал, что это и есть ее прямые обязанности. Или нет?

Ну как мне было достучаться до него? Как заставить услышать, понять все, что накипело? Боль внутри разрасталась, мешая нормально дышать и соленой пеленой туманя глаза. Как мужчина, которого я любила, мог превратиться в настолько равнодушного человека? Когда это случилось? И почему?

Он обошел стол, приближаясь ко мне. Почти вплотную, так что я чувствовала его дыхание, рывками вырывающееся из груди.

– Катя, ты вообще представляешь себе, что мне приходится переживать на работе? Когда я вынужден срываться туда в любое время суток? Когда на моих глазах страдают люди? Когда от меня и моих действий зависит их жизнь? Черт возьми, все, кто со мной знаком, с кем я работаю, уважают меня! А в собственном доме я только и слышу упреки жены!

Если он пытался заставить меня чувствовать свою вину, то ему это почти удалось. Да, я прекрасно помнила, что представляет собой его работа. Знала, сколько сил уходит на нее. И действительно гордилась тем, что он делал. Но… разве это хоть немного оправдывало то, каким он становился наедине со мной?

– Я дико устал от наших с тобой ссор. От твоих бесконечных придирок и эгоистичных капризов.

– Что? – он серьезно сейчас? Это я бесконечно придираюсь? И это меня он назвал капризной эгоисткой? Меня, которая только и делает, что терпит его равнодушие и холодность?

– Какой смысл в наших отношениях, если ты нисколько меня не уважаешь? – со злостью уточнил Денис.

Я смотрела на него, с трудом веря в то, что слышу. Это все напоминало какой-то дешевый, плохо поставленный фильм, который не мог иметь ничего общего с реальностью. Но в то же время не было ничего сейчас реальней этого кошмара. Я поежилась, ощущая, как вместе с подступающими рыданиями меня охватывает озноб.

– Ты прав… Похоже, что никакого, – и развернувшись, выбежала из кухни.

Уже в спальне дала, наконец, волю слезам. Плакала так долго, что щеки и губы начало щипать от соли. А потом наступило какое-то оцепенение. Я не ждала, что он придет, скажет что-то в свое оправдание или как-то попытается утешить меня. Больше не ждала. Теплящаяся внутри надежда, что все еще может измениться к лучшему, улетучилась.