В огне (ЛП)

Когда Дженнер положила салфетку на стол, в ресторан вошел Фрэнк Ларкин. Она заметила его не сразу, но была так настроена на Кэйла, что тотчас почувствовала, как он резко сменил фокусировку. Она автоматически стала озираться в поисках того, что привлекло его внимание.

Большинство людей в ресторане смотрели на Ларкина, так что ее поступок не выделялся. Как если бы они были в Голливуде и вошел Спилберг. Ларкин не был знаменитостью, но являлся влиятельной персоной и обладал невероятной властью вдобавок к своему огромному состоянию. Он не сел за столик, а двинулся по залу, заговаривая с некоторыми пассажирами. По наблюдениям Дженнер, он уделял внимание самым богатым и могущественным мужчинам из присутствующих. Ни одна женщина, казалось, не стоила его взгляда. Ее радар снова запищал, когда она заметила едва уловимый оттенок презрения в выражении его лица.

– Вот наш хозяин, – без всякой связи с прежней темой сказала она и повернулась к Линде и Нине. – Вы что-нибудь разузнали о нем? Чем он занимается? Кроме организации благотворительных круизов, конечно.

Кэйл встал и потянул Дженнер за руку, якобы помогая ей подняться. Предупреждающе сжал ее пальцы.

– Чем он занимается? – подняла брови Линда. – Политика, финансы, все виды бизнеса. Я задавала вопросы и выяснила, что он один из закулисных кукловодов в Вашингтоне, один из тех, кто дергает президента за веревочки.

«Ну разве это не интересно?» – подумала Дженнер.

– Я забыл взять с собой таблетки, – сказал Кэйл, оттаскивая ее от стола. – Мы должны вернуться в каюту.

– Увидимся утром, – прокричала Дженнер через плечо. – Пять сорок пять!

Когда они отошли от ресторана на достаточное расстояние, в место без публики, Кэйл схватил Дженнер за руку, развернул ее и прижал к ограждению. Подслушивать здесь было некому – вот почему он остановился именно тут. Ветерок развевал волосы Дженнер, и она запрокинула голову, чтобы насладиться приятным ощущением.

Кэйл взялся руками за перила по бокам от нее и держал ее, словно в клетке, наклонив голову так, что его синие глаза оказались на одном уровне с ее. Дженнер встретила пристальный взгляд с совершенно невинным видом.

– Ты настоящая чертовка, знаешь? – с чувством произнес он. – Клянусь, когда утром ты спускаешь ноги на пол, дьявол содрогается и восклицает: «О, дерьмо, она проснулась!»

Дженнер улыбнулась. Она не сомневалась, что Кэйл сделает все, чтобы достичь своей цели, но больше не думала, что он в качестве средства давления или из мести причинит боль ей или Сид. Он все еще контролировал ситуацию, но недавно на несколько драгоценных минут она взяла власть в свои руки. На несколько минут стала ведущей. Возможно, позже за это придется поплатиться, но она получила то, что хотела, – заставила его понервничать.

А еще удалось узнать больше о Фрэнке Ларкине. Политика и финансы, да? Широкое поле деятельности для шпионажа, и, хотя непонятно, что на самом деле происходит, разгадка не за горами.

– Пойдем, возьмем твои пилюли, милый, – пролепетала она, похлопав Кэйла по груди и слегка оттолкнув его.

– В мире не найдется таблеток… – начал он, но осекся и, закрыв глаза, помотал головой.

Она это сделала. Заставила его заткнуться. Похоже, денек удался, если учесть все, что уже успело случиться.

Глава 22

ФРЭНК ЛАРКИН ОТКРЫЛ ДВЕРЬ В СВОЮ КАЮТУ, надеясь обрести уединение и покой, но вместо блаженной тишины его обволок невыносимый шум.

Айзек, его личный стюард, был поглощен работой и не услышал, что дверь открылась. Ничего удивительного, когда рев чертова пылесоса заглушал любые звуки. Ларкин нарочно хлопнул дверью, и наконец привлек внимание Айзека.

Тот поднял голову и выключил пылесос.

 – Мистер Ларкин, не ожидал, что вы вернетесь так скоро.

 – Вижу, – буркнул Фрэнк, проходя в комнату.

Айзек был примерно его возраста, но выглядел лет на десять старше. Слишком худой, с глубокими морщинами возле глаз и рта и с белыми волосами вместо патины благородной седины. На лице слуги отражались годы черной работы, плечи поникли, а руки изуродовал артрит. Но именно Ларкин страдал, именно он доживал последние дни. Где же справедливость?

Что ж, если ему суждено отдать концы, в одиночестве покидать этот мир он не собирается. Как и все остальные на этом гребаном корыте, Айзек тоже умрет, просто пока не знает, что ему уготовано. Удовлетворение от этой мысли немного облегчило боль Ларкина. Даже пульсация в голове отчасти утихла.

– Принеси аспирин и стакан воды, – приказал он, подходя к дивану и осторожно усаживаясь. Каждое движение, каждый звук причиняли боль, но никак нельзя позволить себе выдать навалившуюся немощь вне этих стен. – До чего голова раскалывается, – тихо выдохнул он в пустоту, когда Айзек ушел в спальню за аспирином из аптечки, размещенной в шкафу. Сквозь открытую дверь Ларкин заметил застеленную кровать и понял, что уборка почти завершена. Слава богу.

Привычно исполнительный стюард быстро принес лекарство и бутылку воды.

– Желаете стакан и немного льда, мистер Ларкин?