В огне (ЛП)

— Мак! — воскликнул Джек, подбежав ко мне, как только я вошла. — Господи, детка, как мы скучали!

И я исчезла в медвежьих объятиях, которые пахли перечной мятой и лосьоном после бритья. Этот запах потянул за собой цепочку воспоминаний. Целые месяцы жизни осыпались с меня, словно листы отрывного календаря.

Я не была Фейри, я не была Королем Невидимых. Я не была гибелью мира. Я была в безопасности, меня защищали, любили. Я была маленькой девочкой. Всегда была.

— Папа! — Я ткнулась носом в его рубашку. — И мама, — выдавила я, прижимаясь лицом к ее плечу.

Мы обнимались, словно виделись последний раз в жизни. Я отстранилась и посмотрела на них. Джек Лейн был высоким, красивым и собранным, как всегда. Рейни лучилась улыбкой.

— Отлично выглядите. Мам, посмотри на себя!

Ни следа горя или страха не осталось на ее нежном лице. Глаза были ясными, точеные черты лица сияли.

— Отлично выглядит, правда? — спросил Джек, обнимая Рейни за плечи. — Твоя мама теперь изменилась.

— Что случилось?

Рейни рассмеялась.

— Жизнь в стеклянной комнате с Королевой Фейри многое меняет. А еще эта постоянная музыка отовсюду. И не забывай о нудистах.

Папа зарычал.

Я улыбнулась. Интересно, каково им пришлось. Мама прошла ускоренный курс знакомства со странностями.

— Добро пожаловать в Дублин, — сказала я ей.

— Не то чтобы мы многое видели. — Она выразительно посмотрела на стекло, словно точно знала, где стоит Риодан. — Но и так неплохо. — Мама снова взглянула на меня. — Пойми меня правильно. Поначалу мне было сложно. Твоему папе пришлось со мной повозиться. Но однажды я проснулась, а все мои страхи словно растаяли во сне. И с тех пор они не возвращались.

— Потому что здесь столько странностей, что страхам некуда деться?

— Именно! Ни одно из правил, по которым я привыкла жить, здесь не работало. Все было настолько неправильно, что мне пришлось выбирать: сойти с ума или отказаться от старых схем. И мне нравится чувствовать себя живой. Я не ощущала такого с тех пор, как вы были маленькими и мне все время приходилось за вас волноваться. А тут меня волновало лишь то, когда я тебя снова увижу. И вот ты здесь, Мак, и отлично выглядишь, мне так нравятся твои волосы! С короткой стрижкой тебе лучше. Но ты похудела, милая, и сильно. Ты хорошо ешь? Нельзя так похудеть, если правильно питаешься. Что ты ела на завтрак?

Я посмотрела на папу и покачала головой.

— Мама все еще готовит на завтрак сырные гренки и бекон? Они пускают ее в кухню?

— Лор постоянно ее туда таскает.

— Лор?

— Ему нравятся ее кукурузные лепешки.

Я моргнула. Лор водит мою маму в кухню, чтобы она пекла ему Лепешки?

— А твой Бэрронс предпочитает яблочный пирог, — просияла Рейни.

— Он не мой, и я не думаю, что он стал бы такое есть. Бэрронс и яблочный пирог были так же совместимы, как... ну... как вампиры и щенки. Мне сложно было даже думать об этом.

— Но без мороженого. Он ненавидит мороженое.

Мама знала о вкусах Бэрронса больше, чем я. Нельзя же принимать во внимание те куски тушек, которые он оставлял мне, когда был монстром. Я знала, что он не любит лапы, а кости предпочитает мозговые. И сердца он всегда съедал, даже если не трогал тушу.

— Я слышал, что вы собираетесь провести ритуал, — сказал Джек.

— Они все вам рассказывают? — ахнула я.

Они доверяли моим родителям, а не мне?

— Келтары говорят об этом между собой, — пояснила Рейни. — А их жены приходят к нам в гости.

— И мы немного шпионим, — подмигнул папа.

Интересно, сколько понадобится времени этим женам, чтобы понять: Джек Лейн умеет убедить, что вы самый интересный в этом мире человек, и вы выложите ему все как на духу. На самом деле он методично, не меняя дружеского тона, выворачивал их наизнанку в поисках прямых и косвенных улик. Это его очарование позволило вытянуть из околдованных собеседниц больше признаний, чем добились бы адвокаты в Ашфорде и девяти ближайших округах.

— К слову, — сказала я, — мне есть в чем признаться.

— Ты приходила к нам в январе, но не зашла, — сказала Рейни. — Мы знаем. Ты оставила фото Алины. Мы очень удивились, что ты положила его в ящик. Мы же могли туда и не заглянуть. И нашли карточку только потому, что папа решил убрать бидон из-под ящика, потому что там поселились осы.

Я просто не подумала о такой мелочи.

— Ой. Почту же не носят.

— Некоторое время разносили, но слишком многие почтальоны стали гибнуть в порталах или от лап Невидимых. Никто не хотел работать почтальоном.

— Мы нашли фотографию в тот день, когда нас похитили, — сказала Рейни.

— Значит, это случилось после того, как я оставила снимок. — Я посмотрела на папу. — Я была дома в ту ночь, когда вы с мамой говорили на веранде. Обо мне.

Джек пытался поймать мой взгляд.

— Кажется, я помню этот разговор.

— Вы с мамой беседовали о том, в чем никогда не признавались мне.