В огне повенчанные. Рассказы

Штаб армии располагался в доме под железной крышей, с высоким крыльцом. Окна были занавешены, но кое-где тонкие лучики света пробивались сквозь щели.

Веригин вошел в тускло освещенные сени и по гулу, доносившемуся через полураскрытую дверь, понял, что совещание уже началось. Голос генерала Лукина он узнал сразу, еще не войдя в избу.

Не раз и не два приходилось Веригину встречаться по службе с Лукиным, и всякий раз из этих встреч и из разговоров с ним, в которых Веригина поражали глубина и смелость суждений генерала, неожиданность решений, широта характера, соединенная с прямотой и непоколебимой убежденностью в правильности своих действий, Веригин выносил сильное, надолго остающееся в памяти впечатление.

Генерала Лукина Веригин помнил и по совместной службе в Киевском военном округе. Михаил Федорович тогда командовал стрелковой дивизией. Позже доводилось встречаться в Москве, в Наркомате обороны.

И вот теперь. Мог ли когда-нибудь Веригин думать, что перипетии войны поставят их обоих в такое положение, когда на карту будут брошены судьбы десятков тысяч вверенных им бойцов и командиров.

В просторной комнате, в которой некогда проходили колхозные собрания и где по стенам висели диаграммы роста добычи угля и нефти, графические схемы по выплавке чугуна и стали, сидело человек пятнадцать. Преимущественно это были полковники и подполковники. В первом ряду на длинной и широкой крестьянской скамье сидели три генерала. На столе перед Лукиным была разложена тускло освещенная десяти линейной лампой с закопченным стеклом оперативная карта района боевых действий армии.

Лукин узнал Веригина сразу же, как только тот переступил порог и поднял для приветствия руку.

— Проходи, Владимир Романович, только начали. — Лукин показал на свободный табурет рядом с собой.

Генерал продолжал освещать крайне тяжелое положение, в котором оказались 19-я армия и группа генерала Болдина.

— Данные армейской разведки и показания пленных говорят о том, что в самой Вязьме, севернее и восточнее ее, а также в Гжатске находятся крупные танковые и моторизованные соединения противника. Их численность и состав нам неизвестны, но, судя по наступательному эффекту и тяжелым массированным ударам, которые эти соединения во взаимодействии с авиацией наносят по нашим обороняющимся частям, дивизии 19-й армии и группа генерала Болдина находятся в плотном бронированном кольце. С отводом с Днепра на реку Вязьма 2-й стрелковой дивизии генерала Веригина это кольцо значительно сузилось. Диаметр этого кольца с запада на восток составляет не более пятнадцати — восемнадцати километров, с севера на юг — двадцать — двадцать пять километров. Связи со штабом фронта нет. — Лукин замолк, вглядываясь в сумрачные лица командиров. — Перед нами стоит самостоятельный выбор действий. В этой крайне тяжелой обстановке мы имеем два варианта решений. И я пригласил вас обсудить оба эти варианта.

Нарастающий гул самолетов несколько отвлек напряженное внимание командиров. Некоторые из них, как заметил Лукин, подняли голову, чутко прислушиваясь к знакомым, берущим за душу вибрирующим звукам немецких бомбардировщиков.

— На Москву пошли. Видать, тяжелые, — сказал Лукин и некоторое время сидел молча, рассеянно глядя в закопченный потолок.

Гнетущая тишина продолжалась до тех пор, пока гул самолетов, медленно затихая, наконец не растаял в дождливой октябрьской мгле.

Словно очнувшись от тяготивших его дум, Лукин провел по глазам широкой ладонью и продолжил: