В огне (СИ)

Остановившись у ее двери, Скайуокер на мгновение замер, размышляя, как начать разговор. Нельзя просто прийти и заявить, что он улетает на другой конец галактики из-за сомнительной перспективы… Впрочем, проблема была даже не в этом.

Как убедить ее не начинать наступления на верфи? Если Падме вправду жива, это может крайне губительно сказаться на ней. Для начала нужно будет освободить ангела, и лишь затем принимать какие-то действия…

Ответов не было. Не желая тратить драгоценное время попусту, Энакин аккуратно приоткрыл дверь, входя внутрь.

- Возможно, Падме жива, - решил говорить напрямую он.

Все-таки, Мотма не была джедаем. Для нее отношения, что связывали мужчину и женщину, кое-что значили. Более того – Амидала была ее союзником. Может быть, даже подругой…

Мон подняла на него уставшие глаза, отрываясь от кипы бумаг, лежащей на столе.

- Что Вы хотите от меня, адмирал? Мы сейчас не можем пойти в наступление… Вы сами прекрасно это знаете, - не откладывая документа в сторону, проговорила она.

- Я всего лишь прошу совет в Вашем лице отложить наступление до того момента, как Падме будет свободна… и три дня отгула. – Энакин на мгновение запнулся, пытаясь разобраться в своих мыслях, подбирая подходящие слова. – Мне нужно лететь во Внешнее Кольцо, чтобы найти одного джедая, который поможет составить план, как освободить ее.

Маленькая, невинная ложь во спасение. Если сказать сейчас бывшему сенатору, что он даже не знает, жива ли жена – она пошлет его далеко и надолго, а этого Скайуокер не мог себе позволить.

- А причем здесь наступление? – сузила глаза Мотма, будто бы пытаясь уточнить факты.

Мон была твердо намерена стоять на своем до конца. Как, впрочем, и он.

- Вы сами прекрасно знаете, что может сделать с пленными Палпатин… Самое милостивое из всего того спектра возможностей, которыми он обладает – смерть. Я не думаю, что Падме приготовлена именно такая участь, - хрипло проговорил Энакин, из последних сил пытаясь даже не вслушиваться в свои слова.

Он просто не мог позволить себе поверить в то, что Падме жива. От этого тот огонь, что окружал его, отступит. Скайуокер уже привык к нему… Но стоит ему отойти, он вновь поймет, как прекрасно, когда твоя жизнь не состоит из одной лишь боли, как прекрасно, когда мысли по ночам не режут тебя на мелкие кусочки… А потом, когда он совсем поверит в то, что возможно, Амидала вновь вернется к своему Эни, Сидиус разобьет эту надежду на кусочки, и огонь возвратится, только на этот раз пожирая его целиком. Пламя будет куда сильнее – оно разрушит каждую клеточку, погрузит в расплавленную лаву, заставляя гореть все вокруг… И он не выдержит, пустит лед в свое сердце. А если это произойдет… Уже ничто не сможет вернуть Энакина Скайуокера к жизни. Тьма под именем Дарт Вейдер, что дремала сейчас где-то внутри, просто захватит все его существо, признавая свое господство над ним. Этого нельзя позволить.

Аккуратно, будто боясь уронить свое достоинство, согласием, Мотма встала из-за стола, делая несколько шагов к Скайуокеру, замеревшему посреди кабинета.

«Будто хищный зверь, готовый в любой момент сорваться прочь из клетки», - невольно пронеслось где-то внутри, прогоняя по телу нервную дрожь.

- Я дам Вам три дня отгула, адмирал. Я отсрочу атаку на верфи… - произнесла Мон, делая маленькую паузу, за которой должна была последовать плата.

Энакин напрягся, ожидая роковых слов.

- Но когда Вы вернетесь, то как и планировалось, возглавите диверсионный отряд, не дожидаясь освобождения Амидалы, - она подняла глаза на дернувшегося, будто от удара, Скайуокера. – У каждого второго, кто находится на этом корабле, остались родственники, что томятся под гнетом Императора. Мы не можем так долго ждать.

Глубоко вздыхая, будто признавая свое поражение, Энакин прикрыл глаза.

В чем-то Мотма была права… Почти у всех военных, что перешли на их сторону, остались жены, дети, братья. Они не требовали их спасения, освобождения, хотя и боялись за своих родных, их судьбы. Разве мог он ставить себя выше, чем простые рядовые?

Победа достигается только тогда, когда главнокомандующий ставит себя наравне с простыми людьми. Но он ставил себя даже ниже.

Они не уничтожали Ордена, не помогали Сидиусу прийти к власти. Если бы не Энакин и его ошибки, Империи бы сейчас не было. Он сам был виноват в том, что сейчас происходило… Нельзя просто забыть об этом.

- Хорошо, - едва слышно признал Энакин. – Но я полечу на Дагобу один.

Мотма кивнула.

На этот раз был ее черед уступать. Терять такого талантливого тактика и военного, как Скайуокер, было нельзя. В чем-то приходилось идти на уступки… Похоже, он сам не понимал, какую огромную роль играет в Восстании, и на что они готовы пойти ради него. Когда за одним человеком приходит половина имперской армии… За него нужно бороться.

Толстые заслоны, отгораживающие маленький кораблик от огромного, бесконечного пространства космоса, раздвинулись в стороны, даруя проход. Не дожидаясь окончательного открытия, Энакин вывел свой шаттл прочь, в кои-то веки чувствуя маленькую искорку счастья.