В огне (СИ)

Лишь одно не давало покоя. Лишь одно медленно и муторно сводило с ума, прогоняя по спине дрожь. Жуткое ощущение, что ей смотрят в спину, не оставляло даже во время сбивчивого сна. Бодрствуя, она всегда старалась, чтобы сзади была стена. Так хотя бы можно было быть уверенной, что на нее не смотрят сзади… Но это не отменяло глаз на потолке и других углах. На нее смотрели отовсюду – жуткие, страшные взгляды, несущие смерть. Пока она не спала, их не было видно. Однако, стоило провалиться в сон… Тогда Падме сразу замечала их. Огромные, без ресниц. Они не моргали – лишь внимательно, будто изучая свою жертву, следили, оставляя за собой сосущее ощущение в груди.

Пока они не говорили. Они готовились, собирали свои речи по кусочкам, по буквам, по-видимому, желая полностью сломать ее… Но пока они все же молчали.

Неосознанно, почти механически, пальцы скользили по телу, по волосам, сжимая и разжимая их. Хоть какое-то занятие.

Падме чувствовала, что совсем скоро ее сморит сон… Но из последних сил старалась не поддаваться ему, зная, что к ней опять придут они. Она не хотела видеть этого вновь, не хотела… Но каждый раз было одно и то же.

«Я только прикрою глаза», - пообещала она себе, разрешая векам закрыться.

Каким-то краешком души чувствовалось, что они уже не раскроются, пока она не поспит… Но попытаться стоило. Внутри растекалось горькое, будто деготь, ощущение грязи, использованности, перемешанное с болью. Будучи не в силах бороться с этим, Падме сдалась, и, желая избавления, начала проваливаться в сон.

Однако, на этот раз глаз не было.

Казалось, что она летит куда-то вверх… Чем выше, тем меньше боли. С каждой секундой она таяла, сменяясь некоей взволнованностью, перемешанной с маленькой, почти незаметной надеждой.

Она оказалась в темноте, но другой. Это была чернота космоса, освещенная звездами. В камере не было ни единой искры света, а здесь… Это было самое прекрасное зрелище, которое Амидала видела за всю жизнь. Она продала бы душу, чтобы остаться здесь навсегда.

«Я с тобой, ангел. Держись» …

Слова возникли будто бы из пустоты, устремляясь к ней. Они проникали под кожу, проплывали по венам, сея там какое-то странное, теплое чувство… Когда-то давно один человек называл ее ангелом. Но кто это был? Однозначно, кто-то хороший… Он единственный любил ее. Почему, почему она предпочла ему Вейдера?

Сколько бы Падме не напрягала воображение, не могла вспомнить знакомого лица. Его не было… Будто кто-то стер, проведя кистью по влажному холсту. Изображение было слишком размазанным, слишком неживым.

«Кто ты?» - задала она немой вопрос, однако, так и не получила ответа.

Лишь любовь, растекающаяся внутри мощным, сплошным потоком… Не было ничего, кроме этого всепоглощающего ощущения, окутавшего ее. Любовь размораживала каждую клеточку тела, наполняя ее каким-то странным, грустным счастьем. Впервые за последние дни Падме вдохнула звездный воздух полной грудью. Этот человек, или не человек, подарил ей подобие радости, подобие счастья…

«Кто бы ты ни был… Помоги мне, прошу», - проговорила она, ощущая, как по щекам течет что-то теплое.

Слезы.

Удивительно, но она плакала не от обиды, не от ощущения собственной жалости. Это было нечто среднее между счастьем и сладкой, будто нереальной болью. Сердце разрывалось. Казалось, оно сейчас лопнет, порвется на кусочки от этого ощущения, наполняющего ее всю с головы до ног…

Один раз она испытывала такое с… С кем? Имя тоже было выжжено, как и лицо. Там еще были два маленьких солнышка… Татуин? Нет. Это были живые, маленькие искорки света… Но кто был ими? Кто был тем загадочным человеком?

Звезды стали угасать, расплываться. Ее вытягивало из сновидения будто порывами ледяного ветра.

«Нет, не уходи! Прошу, не уходи!» - закричала Падме, пытаясь уцепиться за сладкое ощущение, витающее совсем близко.

Сон таял… Через несколько секунд, открыв глаза, она увидела перед собой лишь темноту… В душе была странная, будто выжженная пустота. Ощущение любви испарялось, оставляя за собой лишь боль…

Хотелось ухватиться за него, остановить его исчезновение… Но разве могла она сделать то, что было нереальным? Разве можно остановить ветер, или ухватиться за воздух?

Понимая, что бессильна перед стихией, Падме разрыдалась, закрывая глаза руками. Вновь боль, вновь темнота… вновь камера.

«Возвращайся. Прошу, возвращайся» …

Ответом ей была лишь тишина, нарушаемая редкими всхлипами. Влажные от слез руки терли глаза… Но это не приносило облегчения.

Даже глаза, которые всегда смотрели на нее, сопровождали в этом мраке, отвернулись, исчезли, оставляя ее наедине с всепоглощающей болью. Впервые в жизни показалось, что когда ты сходишь с ума, боль переносить легче.

Раскрывая глаза, Энакин еще чувствовал ее, ощущал все эмоции, все мысли. Ангел была на грани, однако, его присутствие, его посыл нежной Силы сквозь все эти парсеки смог помочь ей, помочь отойти на несколько шагов подальше от пропасти.

«Обещаю. Я приду еще», - проговорил он, однако, сон уже был разрушен.