В огне страсти

Но он заглушил ее крики своими. Дункан, продолжая удерживать ее на весу, вонзился в Джинни последний раз и содрогнулся всем телом. Из его груди вырвался крик необузданного восторга.

Когда все кончилось, Джинни не могла шелохнуться. Она обмякла в его руках как тряпичная кукла.

Дункан, все еще тяжело дыша, посмотрел ей в глаза.

— Прости меня.

Джинни изумленно взглянула на него.

— За что?

Стыд исказил его красивые черты.

— За то, что я взял тебя совершенно по-скотски. Только посмотри на нас!

Он осторожно высвободился и поставил Джинни на пол. Без его тепла сразу стало холодно и пусто, тело отчаянно запротестовало. Ноги ее дрожали, но она все же сумела выпрямиться — настоящий подвиг, потому что все кости словно превратились в желе. В затуманенном взгляде Дункана появилось мальчишеское недоумение.

— Со мной никогда такого не было. На меня словно что-то нашло… — Он замолчал. — Ты достойна другого обращения. И заниматься с тобой любовью нужно по-другому. Бережно. Прежде всего на кровати, черт возьми…

Он выглядел невероятно огорченным. Джинни погладили его по щеке, оцарапав ладонь жесткой щетиной.

— Это было прекрасно. Мне нравится то, что ты со мной делаешь. — Она улыбнулась. — Не могу представить ничего более… — щеки ее порозовели, — прекрасного. — Джинни склонила голову набок. — Но думаю, есть способ исправить ситуацию.

Взгляд Дункана сделался резким, напряженным и пронизывающим.

— Это как?

Джинни оглянулась на узкую кровать, одновременно расстегивая на плечах его кольчугу.

— Ты можешь показать мне все, чего я, по твоему утверждению, достойна?

В его взгляде вспыхнул огонь.

— Я в самом деле слышу в вашем голосе вызов, миледи? Джинни театрально пожала плечами. В ее глазах плясали лукавые огоньки.

— Если, конечно, ты не слишком устал. В конце концов, всю работу пришлось выполнить тебе.

— Заверяю тебя, любовь моя, работой это назвать нельзя. — Дункан поцеловал ее в губы и двинулся к ушку. — И я не устал, — выдохнул он в ее влажную кожу, отчего по спине Джинни побежали мурашки. Он подхватил девушку на руки. — Но я оценил твою заботу обо мне.

Джинни хихикнула и шлепнула его по груди.

— Что это ты делаешь? Опусти меня на пол.

На его красивом лице расплылась широкая озорная улыбка.

— Вот уж нет. Я намерен в точности показать тебе, как полагается делать это прилично.

И показал — дважды, хотя Джинни решила, что ничего приличного в этом нет. Но вот чего она себе не представляла, так это абсолютного удовлетворения и покоя, которые можно обрести в объятиях любимого. Она могла пролежать так вечность, прильнув к нему, положив голову Дункану на плечо и прижавшись щекой к его обнаженной коже. Наверное, это ее самое надежное место во всей вселенной. Она вдыхала теплый мужской запах, наслаждалась моментом и знала, что запомнит все это навсегда.

Его тихое дыхание щекотало ей ухо, наполняя ее довольством, до сих пор неизвестным. Она улыбнулась, поигрывая жесткими волосами, образующими треугольник у него на груди. Он заслужил сон.

И она тоже. Он здесь, с ней, в безопасности.

Джинни вздохнула, теснее прижалась к нему. Все будет хорошо.

С этой мыслью она заснула.

Было еще темно, когда Дункан открыл глаза.

Он невольно выругался — как можно было уснуть? Нужно вернуться в лагерь, пока его не хватились. Он осторожно выбрался из объятий Джинни и встал с постели.

Кровать громко скрипнула, Джинни пошевелилась, но не проснулась. Может, это и к лучшему. Ему не хотелось покидать ее вот так, без единого слова прощания, но времени на еще одну сцену у него не было.

Дункан вовсе не хотел, чтобы все так произошло. Его целью было утешить Джинни, успокоить ее страхи нежным поцелуем. Но он почувствовал, как ей нужен, как она жаждет прижаться к нему, и желание вспыхнуло, как разъяренный зверь, рвущийся на свободу. Неужели между ними всегда будет такое чувство — пылкое и взрывное, почти отчаянное в своей требовательности?

Даже после первого раза все его попытки замедлить темп и заняться любовью неторопливо и нежно ни к чему не привели. Он просто терял разум, когда находился с Джинни. Какая-то часть Дункана вопрошала, готов ли он к таким необузданным страстям? Дункан никогда не думал, что с ним может случиться нечто подобное. Он всегда считал, что его судьба — находиться на поле брани; любовь никогда не качалась важным делом. Она все только усложняет, достаточно вспомнить старые сказки про Артура или Тристана.

Его взгляд задержался на лице Джинни. Ее изящные черти казались почти ангельскими — если бы не дерзкий рот. Даже сон не скрадывал чувственного изгиба ее губ.

В груди Дункана защемило — не выразить словами, как его трогало, что Джинни принадлежит ему.

С трудом оторвав от нее взгляд, Дункан посмотрел в темноту, пытаясь отыскать свои вещи, разбросанные в пылу страсти — или безумия — по всей комнате.