В огне торпедных атак

Спрашивал нас Коста для того, чтобы еще раз убедиться, как мы, командиры, заботимся о подчиненных. Сам он уже пятые сутки каждую ночь уходил в море и вряд ли за это время проспал более десяти часов. С осунувшимся лицом, с темными кругами под глазами, но всегда чисто выбритый и опрятный, о>н старался выглядеть бодрым и веселым. "Ничего, после войны отоспимся", - шутил он.

- На случай плохой видимости держитесь плотнее , - сказал мне на прощание Кочиев, - а если потеряешься в пути, встретимся вот здесь, - и он указал точку на карте.

Кочиев шел на головном катере Тарасова, я был ведомым.

- Вопросы есть? Все понятно? - спросил Кочиев и встал из-за стола. - Нет? Тогда в добрый час!

Спускаясь с высокого берега к бухте, мы увидели, как краснофлотец замахал семафорными флажками. Полетело приказание: "Катерам Тарасова и Черцова готовиться к выходу".

Через минуту все пришло в движение. Послышались хлопки опробуемых моторов, завращались турели, по палубам забегали матросы. В последний раз проверяли готовность своих боевых постов.

Едва я вылез из шлюпки, доставившей меня на катер, и взобрался на борт, как на головном взвился флаг - белая косичка с красным шаром в середине: командир звена приказывал сняться с якоря и следовать за ним.

Мы шли на запад. Там, где огненный диск солнца опустился за горизонт, над морем нависла серая плотная туча. Она с каждой минутой росла и росла, надвигаясь на нас.

Я неотрывно следил за головным катером. Командир отряда сидел на рубке и смотрел вперед. Он видел надвигающуюся мглу, но беспокойства не проявлял. Значит, опасности нет. Если бы надвигался шторм, Кочиев предупредил бы, он хорошо разбирался в капризах морской стихии.

Не прошло и получаса, как перед нами встала плотная серая стена тумана, закрыв собой почти весь горизонт. Еще мгновение - и катер Тарасова исчез из виду.

Несмотря на то, что мы давно подтянулись почти вплотную и наш катер чуть не касался консолей головного, я видел только его слабо мерцавший кильватерный огонек. Чтобы не оторваться, боцман Панин вышел к носовой мачте и вытянутой рукой показывал мне направление на этот часто исчезавший огонек.

Так в сплошной мгле мы шли около двух с лишним часов. Одежда отсырела, устали от напряжения глаза.

"По времени пора бы остановиться, - подумал я, - скоро должен быть берег".

И тут кильватерный огонь стал ярче, приблизился к нам. Уменьшил ход и я. Дальше продвигались скачками. Пройдем немного, застопорим моторы, осмотримся, замерим глубину, потом опять пройдем немного.

Но вот над нами посветлело, показался кусочек усеянного звездами неба. Вверху ясно, а кругом туман, катера словно в колодце. Постепенно посветлело и вокруг. В нескольких милях показался берег - мыс Железный Рог.

Надо иметь большой опыт и штурманское чутье, чтобы в сплошном тумане по простейшему компасу и часам привести с такой точностью катера в заданную точку. Кочиев обладал таким опытом. Он приобрел его в частых походах. Не было случая, чтобы хоть один катер из его отряда уходил в море, а он оставался на берегу"

Уточнив место, мы легли на курс, идущий вдоль берега к Анапе. Маневр для меня был понятным. Если противник успел проскочить место, куда мы вышли, то мы его догоним, а если не успел - встретим на обратном курсе.

Миновали банку Марии Магдалины. Поднялась луна, но береговая черта была затянута мглой. Мой катер шел ближе к берегу.

Мы уже находились в районе Верхнего Джемене. Вдалеке, в дымке, освещенная луной, показалась Анапа.

"Пора ложиться на обратный курс", - подумал я. Но головной продолжал идти вперед. В это время Петрунин доложил:

- Слева на траверзе, у самого берега, два силуэта!

Я увидел две самоходные баржи. Впереди них еще два силуэта, но значительно меньшие - корабли охранения.

Кочиев не заметил их и проскочил. Догонять его или сообщать по радио не было времени. Не раздумывая, я лег на боевой курс. Но выбранная для атаки баржа оказалась так близко, что катер почти уперся носом в ее борт. На таком коротком расстоянии выпускать торпеду нельзя. Пришлось отвернуть и выстрелить по другой барже. Взрыв торпеды приподнял судно и разломил его надвое. Стоявшие на палубе пушки и танки полетели в воду.

Но дистанция атаки на этот раз была настолько мала, что мы не успели отойти и взрывная волна, заставшая нас на циркуляции, отразилась на винтах и заглушила моторы.

С уцелевшей баржи открыли огонь из всех огневых точек. Даже танки, стоявшие на палубе, из башенных пулеметов окатили катер ливнем пуль. Корабли охранения кинулись к нам.

Моторы удалось завести быстро - один сжатым воздухом из баллона, другой с ходу. Пользуясь преимуществом в скорости, мы оторвались от своих преследователей и ушли в море. Однако в корпусе оказалось несколько незначительных пробоин, и два матроса были ранены.

Вскоре слева по борту мы увидели догонявший нас силуэт. Оттуда подавали условный сигнал. Это был Кочиев.

Подойдя к нему, я доложил о произведенной атаке. Командир отряда приказал мне идти к месту, где была потоплена баржа и, отыскав там корабли противника, навязать бой, оттягивая их в море.