В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС

При этом тот же городок Кант лежал в двадцати пяти километрах к западу от Бреслау. Пройти такое расстояние пешком довольно трудно и в нормальных обстоятельствах, а тогда это было настоящим самоубийством, особенно для женщин с маленькими детьми. В те дни держались 20—30-градусные морозы, которые, впрочем, были привычными в Силезии, где Одер был скован льдом до самого марта. Но, кроме того, за две предыдущие недели выпало столько снега, что высота его слоя доходила до полуметра. Покрытый настом, он лежал на дорогах. И многие женщины при таких погодных условиях даже не рискнули покинуть Бреслау.

Тем не менее не меньше было и тех, кто решился на этот отчаянный шаг. Тысячи женщин, взяв с собой еду и питье, обвернули себя и своих детей в шерстяные покрывала поверх толстой зимней одежды и обвязали головы шарфами. Положив малышей в коляски, на небольшие повозки или на санки и держа старших детей за руку, они покинули город. Им предстоял кошмарный поход в ад, наполненный льдом и снегом.

Большинству женщин удавалось пройти лишь первые несколько миль. Над окрестностями Бреслау хотя и сияло зимнее солнце, но его лучи почти не грели, и даже в полдень мороз достигал 16–20 градусов. Ветер все сильнее ревел. Это был резкий ледяной ветер с востока. Женщины продолжали двигаться, отчаянно борясь с судьбой. Но их ждало поражение в этой борьбе, несмотря на то что материнский инстинкт заставлял их двигаться дальше и дальше, пока у них не заканчивались последние силы. Они уже не могли толкать коляски и тащить санки по снегу, который был им по колено. Матери брали малышей на руки, но не могли их даже накормить. Молоко замерзало в бутылочках, а свирепый ветер не знал жалости.

Младенцы и маленькие дети стали первыми жертвами этого рокового перехода. Ни шерстяные покрывала, ни толстая подкладка одежды не могли сохранить в их телах необходимое для жизни тепло. Они умирали, словно засыпая на руках у матерей. Многие женщины так и проходили километр за километром, заставляя себя верить, что их ребенок просто уснул. Однако когда к матерям приходило осознание того, что произошло в действительности, то и самые стойкие из них зачастую теряли силу воли. На глазах у остальных они останавливались и начинали, обезумев, разгребать руками снег, чтобы вырыть в нем могилу для своего малыша. Зачастую матери так и замерзали за этим занятием. Их вместе с детьми заметал снег. Впрочем, количество беженцев из Бреслау, умерших в пути, никем не подсчитано. Статистика обошла стороной эту трагедию.

Русские подошли к Одеру. Между ними и нашими новыми позициями в районе Кирхсберга теперь оставалось совсем небольшое расстояние. Части вермахта и войск СС, находившиеся в подчинении ротмистра Спекмана, не смогли сдержать наступление передовых советских частей, занявших плацдарм шириной в два километра на западном берегу Одера. Русские продолжали расширять этот плацдарм, пока не достигли леса к югу от деревни Пейскервиц. А мы, как полковой резерв, дожидались приказов, находясь всего в трех километрах от передовой.

Русские расширяли территорию своего плацдарма прямо на наших глазах, используя при этом всю военную мощь, которой они обладали. Огонь с обеих сторон был столь интенсивным, что даже небо над Пейскервицем было озарено от огня и бесконечно взрывавшихся снарядов. Во время пауз в артиллерийской дуэли небо тут же освещалось красными сигнальными ракетами, предвещавшими новый шквал артиллерийского огня.

К нам приносили раненых, которые дожидались у нас транспорта для отправки в полевые госпитали. Также к нам стекались бойцы, оказавшиеся отрезанными от своих частей. И те и другие рассказывали о свирепых боях на берегах Одера. Кроме того, мы узнали от них, что часть нашего батальона оказалась в ловушке, завязнув в ближнем бою среди разрушенных домов деревни.

Вскоре прибыл связной, доложивший о безнадежности ситуации в Пейскервице. Это определило наш боевой приказ. Нашу роту, состоявшую из 120 бойцов, было решено использовать в качестве ударной группы. От нас ожидали, что мы не только ворвемся в деревню, очистим ее от врага и спасем наших товарищей на главном участке фронта, но также, что мы отбросим иванов на другую сторону Одера.

Таким образом, во второй половине дня 28 января мы покинули Кирхсберг, вооруженные обычным стрелковым оружием, ручными пулеметами и огромным количеством ручных гранат и панцерфаустов. Продвигаясь вперед по пересеченной местности через Вилксен по направлению к поместью Траутензе, мы старались обмениваться шутками, чтобы хоть немного сбросить напряжение, накопившееся у нас за время ожидания боевых действий. Тем более что до начала боя оставалось совсем немного.