В огненном кольце

Военком батареи младший политрук Серпиков находился рядом с бойцами, воодушевлял их, подбадривал. Его высокую, широкоплечую фигуру видели то возле орудийного расчета, то около прибористов. Бывший учитель смотрел на бойцов, будто на учеников и радовался тому, что они хорошо выдерживают трудный экзамен.

Один снаряд разорвался возле орудия сержанта Мельника. Осколком разбило "принимающий" прибор, другим ранило пулеметчика Гудкова. Мельник бросился устранять повреждение. Командир пулеметной установки ефрейтор Александр Исаенко занял место наводчика и хлестнул длинной очередью в упор по пикировщику. Самолет сразу охватило пламя, он врезался в лес и взорвался на своих бомбах{193}.

Только к вечеру, с наступлением темноты прекратилась бомбежка. На батарею прибыл начальник агитпропчасти политотдела армии батальонный комиссар Роман Михайлович Бродский. Он побеседовал с бойцами, рассказал об обстановке на фронтах и на "Ивановском пятачке", о действиях Волховского фронта.

- Вы сегодня мужественно отражали вражеские самолеты, - сказал он в заключение. - Фашисты получили крепкий удар, но у них еще много сил. Надо быть готовыми к новым трудным боям...

Вместе с политработником пришел на батарею и боец-баянист. Вокруг него быстро собрались зенитчики. Здесь же вожак комсомольцев прибористка Зоя Кондратьева, веселая, неугомонная. Она запела песню. Ее подхватили бойцы...

Ночью не смогли подвезти снаряды, а их на батарее осталось 36 штук только для самообороны. А с утра над полем боя снова повисли "юнкерсы". Вот шесть из них развернулись над нашим передним краем... И Платов не выдержал, скомандовал "Огонь!" Разрывы восьми снарядов как бы окаймили шестерку бомбардировщиков. Один из них вспыхнул и огромным факелом пошел вниз. Такой меткости не ждали даже сами зенитчики ...

Вечером на огневую позицию батареи приехал начальник политотдела армии полковой комиссар И. И. Геллер вручать партийные документы зенитчикам Байширу, Корсакову, Богданову и Лупанину. Он поговорил со всеми бойцами. Потом началось вручение партийных документов.

Первым получил кандидатскую карточку командир орудия старший сержант Федор Байшир{194}. Спокойный в бою, он в этот момент не выдержал разволновался.

- Партийный документ обязывает меня еще сильнее бить врага, - сказал он не громко, но твердо, - и я свое обязательство выполню.

Бойцы знали, что в Белоруссии фашисты схватили его сестру, а в Симферополе, где до войны он работал слесарем, гитлеровцы расстреляли многих его товарищей. Сослуживцы знали, что в бою Федор Байшир не дрогнет, свое слово сдержит.

В тот вечер еще двенадцать комсомольцев подали заявления о приеме их кандидатами в члены партии.

Следующий день действительно оказался очень трудным. Одна группа фашистских бомбардировщиков улетела, на горизонте уже появлялась другая. Зенитчикам ночью подвезли снаряды и они открывали огонь такой плотности, что фашистские самолеты шарахались в сторону, в спешке сбрасывали бомбы, нередко даже на позиции своих войск.

Федор Байшир к уставной команде добавлял, как клятву: "За Ленинград огонь!", "За родную землю по фашистам - огонь!". Он был доволен: за один день его расчет сбил два вражеских бомбардировщика{195}.

В круговерти боев большую выдержку и самообладание показали наводчики ефрейторы Лупанин, Пилипчик, Конопатский. Поймав в прицельную трубу вражеский самолет, они держали его мертвой хваткой. Ефрейтору Пилипчику при отражении налета ударом трубы разбило переносицу. Наспех перевязав рану, он снова прильнул к трубе, стал ловить самолет.

Недалеко от пушки, где наводчиком был ефрейтор Лупанин, разорвался снаряд. На наводчика полетели комья земли, по металлу ударили осколки. Но в это время входил в пике вражеский самолет, и Лупанин даже на секунду не отшатнулся от прицельной трубы.

Снаряды и бомбы не раз рвали телефонную связь с командным пунктом дивизиона. Связистки Мария Щербакова, Ольга Зайцева вместе со своим командиром отделения Петром Вороновым моментально восстанавливали связь.

Грохот не утихал до вечера. В середине дня на позицию батареи прибыли члены партийного бюро полка, чтобы провести здесь заседание и рассмотреть заявления бойцов о приеме в партию. Заседание смогли открыть только с наступлением темноты. Отличившиеся в боях сержант Крепский, ефрейторы Исаенко, Пилипчик, Конопатский, красноармеец Чеканов, все двенадцать человек, подавших заявления, были приняты кандидатами в члены партии.

Накал боев не ослабевал до октября. Зенитчики 13-й батареи за девять дней - с 28 сентября по 6 октября - сбили десять и повредили четыре самолета фашистов.