В огороде бузина

– От меня то ты чего хочешь? Я же не полиция нравов. С юридической точки зрения он совершеннолетний, какие претензии могут быть?

– Пожалей ты меня старуху беззащитную, – Римма Васильевна горестно запричитала,

– Дай мне только одним глазком увидеть внучка живым и здоровым, и я слова больше не скажу, пусть пользуется мерзавка. Мне же, фея эта зубная, даже и дверь не откроет. Она давно на нашу семью зубы точит.

– Ладно, иди у колонки хоть лицо сполосни, а то и внук родной не признает, а я сейчас, – и он исчез в дверном проеме.

Через пару минут Борщ в полной амуниции стоял около своего «бобика», ожидая Римму Васильевну. После краткосрочных омовении что-либо кардинально не изменилось в ее облике, теперь только более светлые ладони и лицо выделялись на общем грязно-сером фоне, акцентируя внимание на глубочайшей тоске в ее глазах.

 «Золушка, блин….», – тихо промолвил участковый и твердо решил идти пешком дабы не испачкать свое транспортное средство.

По пути к ним привязались несколько местных праздношатающихся, то ли уже выпивших, или, возможно, только идущих к заветной цели. Увидев столь колоритную композицию, состоящую из участкового и всеми известной, предельно неравнодушной пенсионерки в интригующем образе, бесцельно слоняющиеся граждане, предвкушая движуху, с энтузиазмом к ним присоединились, мимоходом выясняя подробности.

Около дома зубного врача небольшой отряд остановился. Участковый нажал на звонок на калитке, и все стали ждать выхода хозяйки, как ждут появления на сцене примы провинциального театра.

Вскоре на пороге предстала Кристинка, сказать, что публика была разочарована ее выходом, значит не сказать ничего. Если бы она вышла полностью голая, то шокировала бы присутствующих значительно меньше, сегодня ее тело, от шеи до пяток, было упаковано в глухую пижаму асексуального кроя темно синего цвета.

 «Кристина Степановна, – начал Борщ официально, думая про себя «траур у нее что ли, или дни критические…». – Что вам известно о местонахождении гражданина Глеба…., – он посмотрел на Римму Васильевну

 «Кирилловича», – подсказала та, икая от волнения,

«Кирилловича», – закончил участковый.

 «В последний раз я его видела сегодня ночью на пожаре, – четко ответила лейтенант медицинской службы в запасе. – А что бычок, оторвался от привязи? К телочкам значит побежал, что вполне закономерно в его возрасте», – провокационно добавила она.

Римма Васильевна от услышанного обречено заголосила, успевая вставлять в свой плач уточняющие ремарки относительно морального облика самой Кристины Степановны. Присутствующие с нетерпением ожидали развязки интригующего сюжета.

– Все ясно, – Борщ козырнул медичке, добавив,

– Нет здесь никакого Глеба Кирилловича, видишь занят врач, коронки точает по ночам, какой там киднеппинг….

Зрители потихоньку разочарованно разбрелись, выдвигая личные версии по поводу местонахождения парня.

Каннабис на погосте

Около дома Римму Васильевну остановила баба Вера. Она сидела на лавочке у дома, с интересом наблюдая за лихорадочными перемещениями женщины по поселку в поисках внучка.

«Этот Витька, бестолковый, никогда пацана-то твоего не найдет, – старуха потерла узловатыми пальцами острый подбородок. – Светка ему рогов понаставила… он, небось, в дом то заходит и голову наклоняет, олень…», – она вся затряслась от смеха, по достоинству оценив свою шутку.

Римма Васильевна подошла поближе, не полностью улавливая основную мысль словесной тирады старушки.

«Ты видела что-нибудь, баба Вера?» – Римма Васильевна присела рядом со старухой, нетерпеливо ежась.

Баба Вера полностью находясь в плену у своих измышлений продолжала не сбиваясь с темы.

– А вчера, говорят, на самую верхушку абрикосы залез, будто у него не рога, а крылья выросли», – продолжила она не прекращая трястись и закашлявшись под конец от смеха.

 «Ты знаешь где Глебушка?» —продолжала допытываться Римма Васильевна,

 «А как же, – старуха гордо подняла голову и выдержала паузу. – Только он, дармоед, окромя своей портупеи ни хрена не видит. Носится по поселку как чумной, рога-то вперед выставит и фуражку придерживает, чтобы не слетела…, а Светка время даром не теряет, пока Витька круги-то рогами выписывает, она…»

 «Подожди, баба Вера, хватит про рога, – Римма Васильевна взяла ее за руку. – Хрен с ней, со Светкой, ты внука моего сегодня не видела?»

Старушка обиженно замолчала, сверля собеседницу выцветшими глазками.

 «Уважения у тебя нет к возрасту, – изрекла она, поджав морщинистый рот. – Ушел он с нашими хулиганами, сразу после пожара на Гришкином подворье. Жаль, что одна сараюшка всего —то и сгорела, остальное добро —то наворованное уцелело…», —с энтузиазмом продолжила она,

 «Не отвлекайся, баба Вера, ты знаешь где они сейчас, ну хулиганы эти?» – Римма Васильевна пыталась остановить расползающиеся мысли старушки.