В океане "Тигрис"

Но в основном настроение приподнятое. Мы осуществили очень важную часть плана, самостоятельно пришли из Аравии к Инду и теперь как бы едем с пристани на такси.

Карло посвистывает, Герман дремлет. Я подшил джинсы и сел за дневник. Описывая то, что вы прочли выше, я сызнова переживаю бесконечно длинные дни, проведенные, как заявил Тур по радио, «весьма содержательно в изолированной области Пакистана, обычно закрытой для иностранцев».

Глава XII

В долине Инда

(Мохенджо-даро)

ИЗВИНИТЕ

Но глава эта далась мне с особым трудом, во-первых, оттого, что в дневнике об этой части экспедиции написано очень мало. Во-вторых, как увидит читатель, я затрагиваю здесь вопросы, в которых разбираюсь весьма слабо, и пытаюсь пользоваться дополнительными источниками. В результате глава получилась излишне фрагментированной и, пожалуй, сумбурной. Однако те, кто предпочитает морские путешествия сухопутным, могут приступить сразу к главе 13-й, хотя, быть может, интересно будет узнать…

КАК ШВАРТОВАЛИСЬ

Два дня назад пришли на привязи за «Язоном». Издалека увидели длинную очередь судов на разгрузку. Порт гигантский, причалов много, пристать негде. Нас долго таскали по акватории и поставили на рейде, прицепив к бую. Опять, как у Ормары, мы на отшибе. Чтобы покинуть корабль, надо подзывать проходящую мимо лодочку и просить подвезти либо прислать с прогулочной пристани мотобот.

«Зодиак» не выручит, его не оставишь на берегу без присмотра. Портовые власти сохранности не гарантируют.

КТО ВСТРЕЧАЛ

Никто не встречал — из тех, с кем жаждал встретиться Тур. Зато первый же катер доставил тех, с кем отнюдь не жаждал, — журналистов.

Для меня это была радость: журналисты оказались советскими корреспондентами «Правды» и ТАСС. Сразу после объятий я их предупредил: «Братцы, вы не из консорциума, сейчас вас отсюда могут погнать». Но Тур излучал любезность, не мешал расспросам и даже сам дал подобие неофициального интервью, но чувствовал себя явно неловко, как пай-мальчик, к которому нагрянули со двора озорники-сверстники, а взрослые вот-вот вернутся.

Взрослые, сиречь эмиссар Би-би-си, явился на борт чуть погодя. Тут уже пошли разговоры другого толка.

ЧЕМ НАС «ПОРАДОВАЛИ»

Полумиллиону долларов, отпущенному на экспедицию, практически крышка. Дальнейшие расходы — пожалуйста, из собственного кошелька.

Правда, «крышка» — понятие растяжимое, в Омане тоже была крышка, а ничего, перебились. Но теперь, похоже, настала «крышка крышке».

Кроме специально экспедиционных денег, у консорциума планировались особые суммы на производство съемок. Тур из них до сих пор не получил ни цента. Однако упоминать о киношных долларах наши импресарио почему-то избегают.

Тур осведомился о судьбе репортажей. «Публикуются», — заверили его. Где, в какой стране? Назвали скандинавский ежемесячный журнал, о котором ни один из нас не слыхивал. Почему именно в нем? Потому что туда запродали. «Имеем право, загляните в контракт».

Мы-то мечтали, что отчеты о нашем плавании будут появляться в крупнейших изданиях мира…

Питер Кларк — юрист консорциума, который прибыл к нам на борт и уютно расположился на обеденном столе, потягивая лениво пиво из банки, чувствовал себя все более и более неуютно. Окруженный нами со всех сторон, он был буквально подвергнут перекрестному допросу.

— Я посылаю репортажи еженедельно, — говорил Тур, — они идут как бы «с продолжением», разве можно было отдавать их журналу, который выходит раз в месяц, мизерным тиражом и только в Норвегии?

— Да, это, пожалуй, ошибка, но ее уже не исправишь.

— Но ведь вы — консорциум — более нас заинтересованы в рекламе, вам это необходимо, прежде всего для будущего фильма.

— Да, но…

— Вы запрещаете нам давать какую бы то ни было информацию о плавании, о событиях на лодке по любительскому радиоканалу.

— Да, это так.

— Но ведь это глупо. Мы должны подогревать интерес к экспедиции, а не гасить его.

— Об этом заботится консорциум…

— Нам надоело долдонить по радио одно и то же: лодка находится в Индийском океане и плывет в нужном направлении. В результате о нас либо совсем не пишут, либо пишут заведомую чушь, вроде того, что кого-то съели акулы.

— Я не могу изменить условия контракта.

— Но ведь в рекламе нуждаетесь прежде всего…

Разговор становился бессмысленным. Питер все равно ничего не мог решить или изменить.

Тур, поняв это и увидев, что мы свирепеем, распорядился о приготовлениях и поездке в город.

Я махнул рукой и пошел в хижину, чтобы прочитать письма из Москвы, которые привез с собой Кларк. Каково же было мое изумление, разочарование и негодование, когда я, вскрыв пакет, обнаружил там свои собственные письма, которые я отправил из Омана в Москву (через Би-би-си)! На конвертах я написал по-английски лишь фамилию, остальную часть адресов по-русски, решив, что для работников почты это будет проще, секретарша же консорциума решила, что письма пришли из Москвы.