В океане "Тигрис"

Еще признак: у всех желание менять напарников по вахтам. За ночное дежурство о чем только не поговоришь — а мы вдруг спохватились, что не все еще узнали друг о друге и друг от друга.

Вчера Асбьерн рассказывал мне о своих родителях, отец — преподаватель математики и мать — библиотекарь, о маленьком городке близ Копенгагена. Сегодня попробую расшевелить Тору, а то он все молчит, и сам развлеку его чем-нибудь. Завтра побалагурим с Эйч-Пи.

Перед ужином читали вслух сценарий будущего фильма, написанный до экспедиции Туром и режиссером Ленардом Эренборгом. Сценарий толковый, но сколько деталей вписала в него жизнь. Кто бы, например, предусмотрел заранее кадры с новорожденным «Тигрисом», застрявшим у Тигра, с моряками «Славска», с тщедушными плясунами Ормары!

Эренборг, по радиосведениям, приступил к работе, осмотрел киноматериал и считает, что четыре телевизионные серии хоть сразу в эфир. Отрадно: и в смысле Эренборга (преодолел свои несчастья), и в смысле картины.

Да, что бы нас впереди ни ждало — плавание состоялось. Лодка испытана, научная добыча хороша. Единственное, что огорчает: топчемся на месте. Все равно что отправились в горы и провели долгое время в ущельях, не штурмуя вершину. Ущелье, может, и труднее покорить, но с обывательской точки зрения слишком ординарно. Нам позарез нужна вершина, однако она где-то там, за горизонтом, за облаками, и, вероятно, там и останется.

Скоро финиш.

Опасно думать о нем. Нужно, наоборот, настроить себя на бесчисленные дни впереди. И ночи.

В такого рода экспедициях, пожалуй, лучше все же участвовать холостякам. Забот меньше и поводов для волнений. Рашад, когда сегодня в разговоре с ним я спросил, не хочет ли он домой, удивился: «Почему? Здесь так хорошо, спокойно, тепло».

Пока писал эту страницу, несколько раз приходилось подниматься и подбирать с палубы трепещущую летучую рыбку. Бросаю их в кастрюлю оводой, чтобы сохранить до завтра. Вокруг полно рыбы, за кормой лодки буквально толпой идут корифены: куда ни направишь фонарь, всюду блестят продолговатые серебристые капли.

23.02.78. ДОМ ОТДЫХА

Совершаем обычный ритуал вставания — выползаем, кто быстро, кто медленно, из хижины, становимся в шеренгу по борту, определяя по пузырькам на воде, с какой скоростью мы плывем.

Далее некоторые чистят зубы (остальные сделают это после завтрака), иные бреются, их немного: мы с Эйч-Пи (через день) и Норрис (реже). Прочие лишь слегка подбривают щеки, Тур ограничивается подстриганием усов.

Завтрак, мытье посуды, уборка на кухне — и расходимся кто куда, читать, писать, чистить или чинить что-либо, причем стараемся, когда работа позволяет, заниматься ею в одиночестве.

Одиночество на «Тигрисе» вполне возможно. Тур как-то начертил схему: один член экипажа на носу, двое по бокам носовой хижины, четвертый на крыше, пятый над обеденным столом и т. д. — действительно окажемся не видны друг другу, ежели будем сидеть неподвижно.

Самое же лучшее — уплыть на «Зодиаке» метров за двести и провести там полчаса-час.

Тяга к уединению, которую мы испытываем, вовсе не означает, что становимся нелюдимыми. Когда дневная доза самоизоляции принята, взаимный интерес возобновляется. Встречаешься с товарищами, как после долгой разлуки.

Частенько беседуем с Карло, вспоминаем с ним старое доброе время на «Ра». Воспоминания, естественно, окрашены в розовый цвет. Будем, однако, справедливыми: нам и на «Тигрис» грех жаловаться. Живем, в общем, дружно, последний отрезок маршрута нас особенно сблизил. Может быть, помогает предчувствие скорого окончания экспедиции, а может, легче оттого, что точно знаем, куда идем. Да и быт наш наладился, стереотип поведения определился.

Режемся в нарды. Герман азартен и агрессивен, стремится выиграть во что бы то ни стало. За минувшие сутки едва прошли четырнадцать миль — курам на смех. До Красного моря еще полторы тысячи.

Сегодня ровно три месяца с момента нашего старта. Повод? Повод. Карло готовит дивные спагетти, Тур лезет в личные закрома за икрой.

В центре стола — блюдо с пудингом. Эйч-Пи объявил: конечно, пудинг для одиннадцати маловат, но если добавить в него коньяк, он вырастет. Взял бутылку и полил пудинг. Тот начал приподниматься, из него показался воздушный шар, который рос, рос, стал огромным и лопнул со страшным треском. Эти разбойники, как выяснилось, просверлили в столе дыру, пропустили через нее трубку, соединенную с баллончиком со сжатым воздухом, и надули шарик.

24.02.78. ЗАКРУГЛЯЕМСЯ

Поднялся попутный ветер. Он гонит нас к югу. Мы на шестнадцатом градусе северной широты с минутами, а вход в Аденский залив — на пятнадцатом. Пора сворачивать к юго-западу, срезать угол, а то не пришлось бы потом ползти в полветра.

Покончив с обедом, все остались за столом. Норман и Детлеф принесли навигационные карты, Норрис — кинокамеру. Тур открыл совещание. Заявил (для будущих кинозрителей, поскольку для нас это давно не секрет), что «Тигрис» берет курс на Красное море. И попросил штурманов изложить свои соображения.