В океане "Тигрис"

— Мы вызовем сюда судно с Бахрейна, — выкладывал Тур козырного туза. — Здесь идеальный пункт для рандеву с Би-би-си. Нам ведь нужны светильники для Красного моря!

Норман смеялся:

— Желаешь и Великобританию втянуть в международный скандал?

Вероятно, Мойры — богини судьбы— скорбно прислушивались к перепалке. И, вероятно, с отвращением молвили: «Глупцы! Мы дали им редчайший шанс встретиться с чудом, поднесли чудо на блюдечке, а они понапрасну чешут языком. Леший с ними!»

И поднялся крепкий северо-восточный ветер, именно такой, чтобы провести нас вдоль острова. Ветер нагнал волну, прибой разыгрался, пляжи стали негостеприимными — Сокотра запиралась на засовы.

— Так и пойдем, — удовлетворенно сказал Норман, хозяйским глазом окинул палубу, потрогал брасы и отправился надевать наушники.

В радиограмме, спустя четверть часа принятой им, значилось: «Разрешение пришло. Как насчет рандеву? Готовы следовать к Сокотре? Рой Дэвис, Питер Кларк».

Вот когда забушевали страсти!

Детлеф разразился тирадой в духе знаменитого пушкинского «Мы ленивы и нелюбопытны». Я напирал на утрату свидания с Би-би-си. Рашад, Эйч-Пи,

Асбьерн скопом клялись в любви к водопадам и каньонам, но было это маханье кулаками после драки. Счастливый момент миновал, удачное сочетание метеоусловий распалось. Остров, разочарованный, выпускал нас из своих объятий.

ЗАХОД ОТМЕНЯЕТСЯ

— Пока обстановка позволяла, никто не поддержал меня, — резюмировал Тур горько. — Прошу уведомить Бахрейн: заход отменяется. Благодарю за внимание. Все свободны.

Держали приличную скорость, шли выгодным курсом — вест-норд-вест. Буксир не требовался. Так же легко, как привел к нам Сокотру, океан ее уводил.

И уже брала обида на Тура: почему играл в демократию, почему по-капитански не настоял на своем? Иждивенческая обида. Нечестная. Не знаю, как остальные, а я себе казался не выдержавшим испытания.

Чего мы, в сущности, опасались? Из-за чего нервничали? Мы же не злонамеренно, не по своей воле явились сюда, нас занесло стихией — кто решится это отрицать?

Не рискнули. И доказали тем самым, что мы — благонамеренные, законопослушные граждане и поздновато нам, пожалуй, дружить со сказкой.

Два часа простоял на вахте с Туром. Норман поднимался на мостик, пеленговал береговые ориентиры и гордо уходил. Скользнула по горизонту мачта дау. Рядом с «Тигрисом» плыли клочья грязно-серой пены — какой-нибудь супертанкер промывал в окрестностях емкости.

Говорили, естественно, о происшедшем.

ТУР. Всю оставшуюся жизнь мы будем жалеть о том, что не посетили этот остров. Как прекрасно было бы провести здесь неделю, отдохнуть, полазать по горам…

Я. Зато ставим интересный эксперимент. Находиться совсем рядом с Сокотрой, внутри бухты, и самостоятельно уйти от берегов — это, наверно, великолепно.

ТУР. Без сомнения.

Сменили тему и с облегчением порассуждали о тройной ухе, о разнице между скандинавскими и славянскими языками. Вдруг Тур рассмеялся:

— Причаливать, не причаливать, лавировать, не лавировать, бросать якорь, не бросать! А мы не на корабле, мы на плоту, которому прочили неделю жизни! Стог сена, гора сухой травы — и все, когда спорили, напрочь забыли об этом!

Абсолютно точное наблюдение. Молодчина Тур — кто из нас бортовой психолог, я или он?

За ужином вновь подтвердилось, что сердцевед из меня неважный. Я ждал коллективного, как по уговору, молчания вокруг общей ошибки, но в застольных репликах Сокотра склонялась на все лады, каждый бестрепетно влагал персты в раны соседа и в свои собственные. Асбьерн слушал, слушал и изрек:

— Экипаж делится на холостых и женатиков. Женатые провалили стоянку, потому что торопятся по домам.

Он явно предлагал окрасить инцидент, коль уж он случился, в юмористический колер, снять напряжение смехом — не худший выход. Норман, однако, не принял игры:

— Мое семейное положение ни при чем. Меня заботила научная значимость экспедиции.

— А начистоту? — встрял Тур. — Безостановочный марш? Километраж? Рекорд?

— И рекорд, а что? Мы с Карло считаем…

— За меня не выступай. У нас разные побуждения. Если бы не угроза буксирования…

— А начистоту? Не терпится к финишу? Скорей-скорей?

Дальше — больше, погромыхало в итоге основательно. И не раз еще громыхнет, пока туча разрядится.

Искал разрядки в писанине. Начертил таблицу: слева плюсы, справа минусы. Остановка на Сокотре давала отдых — плюс, крала время — минус, позволяла сменить питьевую воду — плюс, вынуждала нанимать буксир — минус. Плюсов оказалось больше, что, безусловно, не звучало открытием.

Составил схему развития дискуссии, анализировал оттенки позиций Карло и Нормана, формулировал глубокомысленные выводы о лидерах и ведомых — и спешил зачем-то успеть со всем этим к вечерней вахте, как школьник, жаждущий исправить отметку.

— Весьма любопытно, — одобрил Тур мои изыскания. — Итак, мы обосновали, что двое могут навязать свою волю девятерым.

Рулили на северо-запад, правее мыса, хорошо видного в лунном свете. Это не последний мыс, который нам предстоит огибать. Но в результате, кажется, удастся пройти мимо острова — редкое везение, большая удача.