В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии

В конце апреля в Донецк на футбольный матч приехали ультрас из Львова и Киева. За несколько дней до этого они устроили погром в Харькове и решили повторить в Донецке. Такого шоу город не видел давно. А сами ублюдки не ожидали получить такой отпор. Милиция присутствовала чисто наблюдательно и ни во что не вмешивалась. Но щиты и дубинки нашим ребятам втихаря дали со словами: «Вы же только потом верните». К моему огромному сожалению, сам процесс избиения ультрас воочию увидеть не удалось, все потом смотрели съёмки с мобильных телефонов. Пока шла охота на этих отморозков по центральным улицам, защитники ОГА плотным кольцом оцепили площадь. В одном строю стояли молодые и пожилые, женщины и совсем еще детвора. И на лицах у всех была решимость и упорство. Люди без оружия понимали, на что они идут, чем все может закончиться. Но никто не ушел. Шум толпы и крики приближались снизу, со стороны стадиона. Все ближе и ближе. Самые нетерпеливые побежали навстречу. Ура! Наши парни вломили им по самое не хочу! В первом ряду идет раненный мальчишка, лицо в крови. Но духом не падает, радуется победе вместе со всеми. Ведем его в медпункт, хирург налаживает швы. Раненых с нашей стороны было всего несколько человек, и те не тяжелые, — это добавляет радости и оптимизма.

А потом была Одесса… Весь день не отходили от экранов. Не укладывалось в голове, что такое вообще возможно. Дикость! Ужас! Бред! В тот же день на площади возле ОГА появился плакат памяти погибших в Одессе. Море цветов и свечей. Фашизм показал свое лицо, и если у кого-то еще оставались какие-то иллюзии, то после этого они растаяли.

Поток желающих помочь или просто принести лекарства деньги или продукты после событий в Одессе увеличился — жители города воочию увидели, против чего мы стоим. И примерив ситуацию на себя, поняли, что единственная защита на тот момент — это люди, которые удерживают ОГА. Журналисты к нам приезжали толпами. В день по несколько групп. Обязательно заходили в медпункт. Большинство народа не хотели «светиться» по телевидению, и поэтому интервью в основном давал Юрич и я. Однажды приехали англичане, с ними общался на английском наш доктор Женя. Юрич — на испанском.

Правительство Украины уж начало проводить блокаду нашего региона. Это сказалось и на лекарствах. Особенно катастрофическая ситуация была с инсулином. Наша медийная деятельность принесла свои плоды. И к нам большим потоком пошла гуманитарная помощь. Главное инсулин. Люди приходили прямо в здание ОГА и у нас на медпункте, предъявив необходимые документы, получали лекарства. Самую большую помощь оказывала и до сих пор оказывает питерская общественная организация «Спасем Донбасс», которой руководит Настя Каменская. Удивительная женщина! Спустя год после описываемых событий мы побывали в Петербурге, познакомились лично. Было такое чувство, что мы родные люди, просто давно не виделись.

Медикаменты прибывали. И не только медикаменты. Было много детского питания, вещи, продукты. Все это сортировали, складывали по ящикам и стеллажам, описывали две девушки из нашего отряда: Оксана и Ольга. Они практически жили в этом складе. После расформирования отряда они обе пошли служить в строевые подразделения. Про Ольгу давно не слышала, а с Оксанкой изредка видимся и созваниваемся. Начали формировать посылки на Славянск, Краматорск и другие места, где нужна была наша помощь. Приходилось контактировать с огромным количеством разных людей, и в общей массе все были нормальные и порядочные. Посылки собирались, записывались в журнал и выдавались ответственным за доставку под роспись.

Но ведь в семье не без урода — приходили и звонили люди абсолютно неадекватные и агрессивные. Иногда просто мошенники, сразу уловившие, на чем можно заработать. Была в городе Краматорске такая девушка Марина. Она там у себя занимала какую-то должность и приезжала к нам за гуманитаркой. Особа довольно склочная и неуравновешенная. Мы ей собрали коробки с медикаментами, одеждой и продуктами. Одним словом, всего понемногу. Ей этого показалось слишком мало. Ворвалась на склад и увидела полки, забитые ящиками и коробками. В глазах загорелся алчный огонь (видимо, уже подсчитывала, сколько можно продать). Накинулась на меня с воплями: «У нас там люди гибнут, а ты …… здесь сидишь и всем этим торгуешь!» И никакие доводы о том, что это все на целую область, на неё не действовали. Чтобы было понятнее — комната, в которой оборудовали склад, двадцать квадратных метров. Много там могло поместиться? Эта особа довела меня до слез, до истерики.

Так горько я последний раз плакала два года назад на похоронах своего мужа. Меня все наши успокаивали, прибежал Юрич, услышав этот скандал. Марину отправили восвояси. Я не зря так подробно остановилась на этом моменте. Эта история будет иметь продолжение. Как говорится, земля круглая.