В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии

Глава 9. Макеевка — Донецк. Комендатура МГБ

После коротких раздумий Вадик решил, что лучше всего нам будет в Макеевской комендатуре, где мы вскоре и оказались. Наш новый командир подразделения задумчив, слегка флегматичен, подчёркнуто корректен. У него просматривается некая военная косточка — но гораздо больше он «военный интеллектуал», из тех, что за ум любят подчинённые и терпеть не могут вышестоящие командиры. В комендатуре изрядное количество местных ополченцев — они несут караульную службу, решают задачи противодиверсионной борьбы, наводят порядок в Макеевке. Хохлаческая «милиция» крышевала и трогательно взращивала везде наркоторговлю, это страшное лихо выкосило нашу молодёжь хуже любой чумы, и теперь мы его решительно искореняем. Наркоторговцев сурово предупредили — не прекратите — последуют жёсткие меры. Они не поверили. Меры последовали.

Среди различных ярких личностей, которые несли там службу, запомнился невысокого роста, кряжистый воин с округлым лицом и умными глазами — с позывным Комбат. Как оказалось, в Афганистане он командовал батальоном. Много позже, мне придёт весть — в бою под Шахтёрском, раненый, в окружении врагов, он выдернет кольцо «эфки». Святая душа воина в пламени взрыва вознесётся ввысь, в ряды воинства Святого архистратига Михаила. А зазубренная сталь осколков русской гранаты отправит в ад чёрные души укромутантов, пытавшихся захватить его в плен.

Ещё запомнился один крайне колоритный воин — огромного роста, богатырского сложения, с бородой. Он со смехом рассказывал, как приехал с «боевых» немного расслабиться домой. «Захожу в ванную, глядь — а сбоку на меня пялится какая-то зверская бородатая незнакомая рожа! Я выдёргиваю из кармана гранату, прыгаю спиной вперёд из ванной — и уже готов гранату обратно в ванную закинуть, как вдруг сообразил: это же ЗЕРКАЛО! Стою с гранатой без кольца в руке и ржу как идиот. А любовница что-то совсем без чувства юмора оказалась: как была голая выбежала из дома с криком: ничего не хочу, ну тебя, идиота, на фиг!»

Среди этой толпы разношерстных, очень порядочных и смелых, но в целом неорганизованных и необученных людей, резко выделилась группа человек из двенадцати. Все в дорогущих камуфляжах и прекрасных разгрузках, с плавной грацией прекрасных рукопашников, спокойными повадками привычных к оружию воинов. Я думал, что это «русский спецназ», о котором столько говорили и которого с самого начало никто не видел, но оказалось, что эти — тоже местные. Просто толковые, настоящие мужчины — запасшиеся оружием и снаряжением, а также в частном порядке прошедшие спецподготовку ещё в мирное время. Ряд из них имел опыт участия в боевых действиях, и они заблаговременно собрали вокруг себя единомышленников с хорошей спортивной подготовкой. В принципе, вполне нормальная для русского народа с незапамятных времён ситуация — когда князья, бояре и олигархи со своими дружинами бегут с поля боя и присягают польским самозванцам, и спасение Отечества становится свободным выбором каждого настоящего Мужчины. Настоящий Мужчина — это тот, кто скорее умрёт стоя, чем согласится жить на коленях, а не тот, кто сумел в кредит купить иностранного изготовления повозку…

Эта группа позже станет ДРГ «Евпатий Коловрат», а ещё позже — из неё вырастет Центр специальных операций МГБ ДНР — славное подразделение с богатыми традициями, на счету которого будет множество головокружительных спецопераций… Служба в этом подразделении примечательна прежде всего тем, что ввиду большой секретности от этого периода у меня не осталось никаких записей. МГБ — структура специфическая, ведение дневников и тому подобная деятельность в её рядах могут обойтись весьма дорого. В составе этого подразделения мы приняли присягу ДНР.

Спартак. Розы и стволы

Вскоре мы сменили базу — переехали из Макеевки в Донецк, на бывший завод изоляционных материалов. На этом предприятии уже давно не работало производство, зато до нашего появления «трудился» некий «креативный проект» «Изоляция» — они на прекрасной дорогой бумаге, с фотографиями замечательного качества издавали книги — толстые, на сотни листов — с изображениями и описаниями зоофилии, педофилии, психических расстройств и физических уродств, и иной мерзости. Большинство этих книг были на иностранных языках — скорее всего, они предназначались для распространения в «цивилизованных» странах. Трудно описать всю мерзость искажённых пороками харь, которыми переполнялись по виду солидные и явно дорогие издания этого вертепа. Такое впечатление, что не один, а множество демонов вселились в их «натурщиков» и рвались изнутри, с белых страниц, наружу — в мозг и души читателей.