В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии

— Ммм, мы-ы-ы можем вам предложить богатый выбор… — тянет худосочный, долговязый юноша в красной футболке. Очки сменить — и типичный сетевой задрот получится. И какого, спрашивается, я сюда припёрся?

— Что вас интересует? — бестелесный юноша умудрился сразу потеряться за своим невысоким коллегой, и как-то незаметно растворился, как британское привидение с большим стажем.

Широкие расправленные плечи, уверенная осанка. Значок монархиста на футболке затронул сомнительную ноту в душе (из эльфов, поди). Взгляд твёрдый, жесты уверенные — нет, нормальный чел.

— Мне у вас надо подобрать всё что нужно. В молодости не участвовал — сейчас вот придётся.

Острый укол зрачков. Мы внимательно, безотрывно смотрим друг на друга короткое мгновение. Психологи считают, что только 30 % информации передаётся вербально, остальное — мимикой, взглядом, позой и так далее.

Лёгкий кивок — мы поняли друг друга.

— Начнём с обуви, пожалуй? Могу рекомендовать вам разные модели, но лучше всего эти — «Lowa», это бундесы. Я сам в таких ходил в командировках — прекрасно держат голеностоп, нога не устаёт, в широком диапазоне температур комфортно. Правда, мы сопровождали колонны, и в инженерной разведке — а у вас что ожидается? Ходить много?

— Пеший туризм.

— Бегать придётся?

— Скорее, да.

— Ландшафт, климат? Горы?

— Лесостепь. Теплее, чем здесь, но не сильно.

— Тогда эта модель самая лучшая, в жару не жарко, в мороз достаточно комфортно.

— Да, немцы опыт имеют огромный. И снарягу делают качественную. Хорошо, с обувкой ясно. Поможете одёжку подобрать?

— А вы куда?

— Я ж вроде сказал. Лесостепь. Теплее, чем здесь.

— Мне актуально знать социальное окружение.

Острый взгляд — глаза в глаза. Мы понимаем друг друга без единого слова: опытный, стреляный, но выживший боец, спокойный и уравновешенный, хочет передать мне крупицу своих знаний и опыта, помочь. За свою карьеру он экипировал полки командировочных, напутствовал их своим выбором, своим участием в их движении навстречу подвигу и, возможно, смерти. Его взвешенный многолетний опыт — неброское бесценное достояние нашей страны. Да, он прав, климат и ландшафт влияют, но социум, в котором предстоит работать, — влияет больше.

— О чём сейчас не говорят по телевизору?

— Не говорят сейчас о многом. В Карабахе неспокойно, но там горы… Так, лесостепь, теплее, чем здесь, но ненамного, у вас мягкое «г» в речи… Понятно. Рекомендую вам это, цвет и фасон совершенно не военные, и даже в глаза бросаться не будут, когда в город понадобится наведаться.

Неброская, страшно дорогая форма — мембранная куртка-ветровка. свитер и брюки. Удобные, неприметные, комфортные и надёжные. От 5.11 — кто в курсе, тот знает. В них я пройду всё, что дальше ждёт: Донецк, Углегорск, Макеевку, Еленовку, Спартак, аэропорт, Горловку и опять Углегорск, и Логвиново.

Снова обмен взглядами. Мы поняли друг друга. Как там говорил «наше всё» Киплинг?

Подняться в атаку, паля на бегу,
Оно не такой уж и страх.
Когда есть прикрытие, тыл и резерв
И крик молодецкий в грудях!

Всевышний являет нам свою Волю через людей, с которыми сводит, и обстоятельства, которые нас окружают. И в серой тверди глаз бывалого бойца я одним мгновенным, бесконечным кадром увидел всё наше будущее. У нас, тех, кто первыми вошёл на страждущие под игом новых фашистов просторы родных степей, нет никакого «тыла, прикрытия и резерва». Нет «тепличных» условий, в которых работал наш спецназ в Афгане и даже Чечне, когда 15 минут до поддержки артогнём по вызову и час — до рокота винтов эвакуационных вертушек. Небо заполнено чужими беспилотниками, степи — хитрыми датчиками движения, поисковые зондеркоманды частым гребнем чешут посадки, из космоса холодными враждебными звёздами спутники Чужих выпуклыми глазами сверхмощных камер шарят по просторам Родины. В городах хозяйничают эсбэушники, каратели, «Правый сектор» и прочая мразь на службе «объединённой Европы». Увы, никакого «малой кровью, на чужой территории» не получается — территория своя, родная и нужно, чтоб крови было как можно меньше. Наших войск, местного мирного населения. И потому мы, разведгруппы, здесь, «на холоде», зажатые подавляюще господствующим количественно и качественно противником.

ДРГ таится в посадке на окраине, ощетинившись стволами во все стороны. А здесь в городе грохот натовских ботинок вражеских патрулей отражается от стен: редкие прохожие жмутся в комок, испуганно проскакивают проулками, сторонясь главных улиц. На столбах медленно распухают повешенные, грудь каждого украшает аккуратный листок А4 с распечаткой на лазерном принтере: «Коммунiст», «Жид», «Москаль».