В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии

Война мне подарила огромную семью. Множество названых братьев и сестёр, есть даже названые сыновья и дочери. Лучшие люди своего народа, которые грудью встали, чтобы заслонить его в чёрную годину. И единство мыслей и чувств с каждым из них — больше, чем между кровными родственниками. Потому, когда каждый из них теряет кого-то — это моя личная утрата. И у меня похороны — почти каждый день. А иногда вот — так как сегодня…

Надо бы маму поздравить с днём рождения. Звонок, ещё и ещё — «абонент не абонент». Родная Горловка окружена и раздолбана «Градами» до «лунного ландшафта». Нет света, нет воды — и естественно, нет телефонной связи. Я не видел своих родных с самого начала кампании… Родители купили на всякий случай симку «Киевстар» — вдруг связь будет надёжнее, чем с МТС. Куда там — разве может от этих киевских пид…в быть что-то хорошее?

Истекает период увольнительной, КПП родной части приветливо кивает новеньким шлагбаумом.

Грузовичок с надписью «Продукты» и красивым рисунком колбас и фруктов на боку завершил малый полукруг как раз напротив столовой.

— Ребят зовите, пусть помогут вынести.

Я бегу к грузовичку, помочь тащить продукты.

— Куда нести?

Водитель смотрит на меня удивлённо и негромко говорит:

— Ты в одиночку гроб не поднимешь.

Привезли «двухсотых». Славных бойцов роты, где я служу. Был тяжелейший неравный бой. У противника — танки, артиллерия, БМП, у наших — стрелковое. Наши прочистили коридор, куда было надо, и уничтожили всех, кто пытался нас сбить с занимаемых позиций. Но при таком соотношении сил обойтись без потерь было невозможно. И сейчас мы провожаем в последний путь тех, кто своей жизнью «купил пехоте трудную победу». Зажатые во вражеском огневом мешке, под прямым огнём танковых орудий и гаубиц, они своим самопожертвованием обеспечили победу нашего подразделения. Даровали другим возможность выжить и победить.

Багровеет сукно гробов, отпевает убитых батюшка, и командир роняет краткие слова о том, что: «Господу нужны лучшие, и он их взял!»

Наш батюшка — высокий, с пламенным взором истово верующего человека. Пылко молится о даровании победы нам — и его слова будят гулкий набатный отклик в душе. Он приехал из Москвы окормлять наше воинство. На мой мягкий вопрос:

— Отчего так мало священников из России?

Махнув рукой, отвечает просто:

— Патриарх запретил священникам молиться о даровании победы воинству Новороссии. Типа, вы мятежники, воюете против законных властей.

Это киевские-то «прыгуны на Майдане», совершившие фашистский путч на деньги заокеанских сатанистов и недавно легализовавшие на Украине гей-парады, а также объявившие о создании здесь «церкви Сатаны», — «законные власти»?

Я отхожу ошеломлённый. Если это так — даже и не знаю, что сказать. Будем пока считать, что я что-то перепутал — а потом уточним в Интернете. Хотя какая разница! Епископ Гермоген в Смутное время пошёл против всего тогдашнего православного духовенства, продавшегося гнусным иезуитам, когда понадобилось защитить свою Родину от поляков и католичества. Мы тоже будем драться, как бы то ни было, любой ценой и до конца.

Наши враги называют нас «мятежниками». Забейте в переводчик Гугл rebels — получите перевод «повстанцы». Забейте «prorussian rebels» — и окажется, что это «прорусские мятежники». Ещё враги называют нас «сепарами», «ватниками» и «колорадами». Эти названия кажутся им обидными, но это только от тупой скудости их поражённого неистовым раболепием перед Европой, движимого животными инстинктами крошечного мозжечка, которому недоступно знание истории. Русский ватник — наследник древнего, стёганного из хлопчатобумажной пряжи тегилея, славного доспеха, надев который ратники Древней Руси повергали в бегство лучшие орды закованных в сталь тогдашних «просветителей» — европейцев-колонизаторов. Европа в тщетных попытках поработить и уничтожить наш великий народ, изобретала всё более сложные и надёжные доспехи, всё более смертоносные орудия убийства. Русский ратник надевал поверх нательного креста старый добрый ватник, иногда доставшийся от отца, иногда — от деда, и хранивший на себе заботливо заштопанные матерью отверстия от вражьих клинков и стрел, и широкой поступью грудью вперёд шёл на вражью сталь. Век за веком. При Александре Невском, при Иоанне Грозном, даже при Алексее Михайловиче Тишайшем, отце Петра Первого. Ватник верно служил православному воинству и позже: порабощённые фашистами народы Европы увидели наших победоносных воинов на улицах своих столиц именно в этих скромных, неприхотливых доспехах. Так что для меня «ватник» — это звучит гордо.