В окопах Кремля

Ирина была блондинкой, но сейчас парик сделал ее брюнеткой. Черные с отливом волосы ей шли больше. Хотя она и так была красива. Именно красотой Ирина добилась в жизни многого. Как-то во время выступления в средней руки стриптиз-баре, под сценическим псевдонимом Ирэн, на нее обратил внимание невысокий и немолодой мужчина. Он щедро сунул ей в трусики пятьсот баксов. Потом, в гримерке, пересчитывая гонорар, она обнаружила на этих купюрах номер его телефона. Немного поразмыслив, Ирина переписала его в записную книжку, но звонить не стала. Уж очень не хотелось обнадеживать этого уродца. Прошел месяц. В один из летних дней всех стриптизерш собрал хозяин и сказал, что из кассы пропала крупная сумма денег. Охрана тут же стала осматривать содержимое сумочек девушек, и, к глубокому удивлению Ирины, у нее обнаружили связку дубликатов ключей от кабинета и сейфа директора заведения. Ее долго били. Она пыталась убедить хозяина, что эти ключи ей подкинули, но тот не верил. Потом бедняжку повезли домой. Там перевернули все вверх дном. Нашли честно заработанные три тысячи долларов и забрали, поставив условие вернуть в течение трех суток двести пятьдесят тысяч. С этого дня у подъезда бессменно стояла машина, в которой сидел человек. Сутки прорыдав, девушка вдруг вспомнила про плюгавого и позвонила ему. Он пообещал решить проблему. К вечеру машина исчезла, а потом позвонил хозяин и очень долго извинялся. При этом голос его был плаксивым, и он постоянно всхлипывал.

Что с ним сделал Захар, неизвестно, но с тех пор она стала его наложницей и терпела близость с этим коротышкой сначала за двухкомнатную квартиру, потом за машину… Но Захар не только занимался с ней сексом. Иногда она выполняла разного рода поручения. Вот и сейчас нужно было накормить Костыля его любимыми мандаринами, в каждый из которых шприцом был введен яд. Он действовал не сразу. Ирина уже будет дома, когда Костыль умрет от сердечного приступа. Но для этого нужно, чтобы он съел хотя бы с десяток долек. Она боялась, что после перенесенной травмы и операции он не захочет есть.

— Приветик! — усаживаясь на стул рядом с кроватью Костыля, она бегло оглядела палату. Здесь было четыре кровати, одна из которых пустовала. Двое мужчин, слегка похрапывая, спали.

— Ты чего перекрасилась? — спросил он.

— Мне черный цвет идет больше. — Ирина тронула ладонью волосы и положила пакет с мандаринами на тумбочку: — Твои любимые.

— Ты, вообще, зачем приперлась? — подозрительно глядя на гостью, нахмурил брови Костыль. — Захар узнает, ноги выдернет.

— Это почему?

— Подумает, что у нас что-то было…

— Точно на пользу тебе ушиб головного мозга не пошел, — усмехнулась она. — Это он меня и отправил.

— Зачем? — заволновался Костыль.

— Приказал отравленными мандаринами тебя накормить, — улыбнулась Ирэн.

— А если серьезно?

— Узнать, как дела, когда примерно выпишут и через какое время сможешь начать работу.

— Да как швы снимут, уйду, — заверил девушку Костыль. — Так и передай, через пару дней предстану пред его очами.

Ирина склонила голову набок, разглядывая Костыля:

— Ты такой бледный.

— Зато живой. — Он улыбнулся.

— Чтобы быстрее выздоравливал, ешь мандарины.

— Почисти мне один, — попросил он.

Ирэн достала оранжевый плод, содрала шкурку и по одной дольке стала подносить ко рту Костыля. Он хватал их сухими губами и начинал чмокать. При этом смешно жмурился от удовольствия. Потом она подносила ему ко рту салфетку, куда он сплевывал косточки.

— Может, еще? — девушка выжидающе уставилась на него.

— Давай, — согласился он.

— Видишь, как организм требует фруктов для восстановления, — сказала она, когда он покончил со вторым плодом.

— Ты мне еще один почисти и на тумбочке оставь. Я попозже съем.

С чувством выполненного долга спустя полчаса Ирина уселась на заднее сиденье «Форда».

— Накормила? — зачем-то спросил сидевший за рулем Стас.

— А то, — стягивая парик, усмехнулась она. — Сам попросил ему почистить. Сразу два слопал.

Ирина достала косметичку и, глядя в зеркало, стала протирать лицо влажной салфеткой, убирая макияж.

Отъехав от больницы, Стас, не отрывая взгляда от дороги, протянул ей конверт:

— Это твой гонорар.

— Спасибо.

Она открыла конверт. Поход в больницу был оценен в три тысячи долларов. Она знала, что ее не обманут. Но так хотелось лишний раз взглянуть на завораживающие взгляд банкноты…

* * *

Сидя на табурете, завернутый в простыню, Тунец зачерпнул ложкой из вазочки малинового варенья, сунул его в рот, отхлебнул чаю и устало откинулся на спинку стула. Он уже допивал третью кружку. Одновременно рассказывал Матвею все, что знал о деятельности Захара и его правой руки, Костыля. Поведал и о подвигах команды, в составе которой проработал уже много лет.