В окопах времени (сборник)

Блый, блдный, бдный бсъ
Убжалъ голодный въ лсъ.
Лшимъ по лсу онъ бгалъ,
Рдькой съ хрномъ пообдалъ
И за горькій тотъ обдъ
Далъ обтъ надлать бдъ.
Вдай, братъ, что клть и клтка,
Ршето, ршетка, стка,
Вжа и желзо съ ять, —
Такъ и надобно писать.
Наши вки и рсницы
Защищаютъ глазъ зницы,
Вки жмуритъ цлый вкъ
Ночью каждый человкъ…
Втеръ втки поломалъ,
Нмецъ вники связалъ,
Свсилъ врно при промн,
За дв гривны продалъ въ Вн.
Днпръ и Днстръ, какъ всмъ извстно,
Дв рки въ сосдств тсномъ,
Длитъ области ихъ Бугъ,
Ржетъ съ свера на югъ.
Кто тамъ гнвно свирпетъ?
Крпко стовать такъ сметъ?
Надо мирно споръ ршить
И другъ друга убдить…
Птичьи гнзда грхъ зорить,
Грхъ напрасно хлбъ сорить,
Надъ калкой грхъ смяться,
Надъ увчнымъ издваться…

Да уж, без этого стишка Пете и вовсе было не запомнить, какие слова писать через «ять»…

На следующий день я, как обычно, пошла на работу. Илюша позвонил мне очень рано, где-то в половине первого.

– Ты уже у Елены Николаевны? – удивилась я. – Что-то случилось? Почему так рано?

– Ничего не случилось… – сказал Илюша грустным голосом, и тут трубку взяла Елена Николаевна.

– А у нас такие новости! – заговорила она возбужденным голосом. – Эти ужасные гаражи наконец-то снесли, представляете? За пару часов убрали! Значит, не зря мы в мэрию жаловались – навели все-таки порядок!

До конца недели продолжалось то же самое – уже в половине первого Илюша был у Елены Николаевны и с каждым днем становился все грустнее.

В пятницу вечером, вернувшись от соседки, Илюша поковырялся в тарелке, остался равнодушным к арбузу и ушел в свою комнату.

– Он, случаем, не заболел? – спросил муж озабоченно. – Чего-то он всю неделю ходит как в воду опущенный…

– Надеюсь, что нет… – ответила я.

Немного позже я зашла к сыну в комнату. Илюша лежал, отвернувшись к стене.

– Ты не спишь? – спросила я.

– Не сплю… – прошептал сын.

– Не грусти, – сказала я и погладила его по голове. – Даже если вы больше не увидитесь, все равно будете помнить друг о друге всю жизнь.

Я поцеловала сына и вышла, погасив свет. Ночью мне приснился маленький гимназист, рисующий маме ко Дню ангела поздравительную открытку яркими чешскими фломастерами…

Москва, 2009 г.

Сергей Ким Пограничник

Вопрос Президенту РФ на пресс-конференции:

«Собирается ли Россия использовать для защиты государственных рубежей огромных боевых человекоподобных роботов?»

Ответ Президента РФ:

«Без участия человека это невозможно. Главное – это пограничник».

– Эй, Рик! Рикки! – крикнул Ахмет, стараясь перекричать грохот дизеля «Брэдли». Тут движущийся на высокой скорости БМП дернуло на какой-то колдобине, и солдат чуть не прикусил язык.

Тот, к кому он обращался, сидящий напротив него высокий, что было заметно даже в тесноте десантного отсека, капрал явно не услышал крика, продолжая спокойно дремать. Ахмет жестом попросил соседа Рика поменяться местами и плюхнулся на сиденье рядом с капралом.

– Рик!!! Твою мать, долбаный чикано! Оглох, что ли? Ты что, задница, по ночам долбишься в уши? – заорал Ахмет в самое ухо приятеля.

– Да слышу я тебя, долбаный ниггер, чего орешь? – Рикардо поднял на Ахмета глаза. – До чего вы, черные парни из Бруклина, крикливые…

– Но-но! – Ахмет показал Рику. – А не паришься за «ниггера» по морде схлопотать?!

– Ладно, Ахмет, не заводись, считай, что мы квиты. Ты меня тоже не ангелом назвал, – примирительно сказал Рикардо приятелю, – говори, что хотел!

– Ладно, – остывая, кивнул чернокожий Ахмет, которого считавшиеся в своем квартале интеллигентами родители при рождении нарекли Мартином Лютером. Однако в юности Мартин, подобно большинству своих черных «братьев», принял ислам и сменил имя. – Как думаешь, правду болтают о русских?

– Что именно? – удивленно спросил Рикардо. Ранее Ахмет совершенно не интересовался «долбаной политикой».

– Блин, ну ты че, гонишь, что ли? – обиделся спрашивающий. – Ну про то, что они с нами воевать собрались?

– Да ну… Брось ты, Ахмет… Скажешь тоже, война…

– Ты не скажи, – не согласился бруклинец. – А чего они тогда армию подтягивают к границам Альянса?

Рикардо удивленно посмотрел на Ахмета, сдвинул каску на затылок и озадаченно потер лоб.

– А я смотрю, Ахмет, ты не такой тупой, каким кажешься. В офицеры, что ли, метишь?..

– Да пошел ты… – тут же надулся от обиды Ахмет. – Я же серьезно спрашиваю… Ты в нашем взводе самый образованный – начальную школу успел закончить, вот и растолкуй мне!