В оковах бездны (СИ)

Вдруг это всего лишь галлюцинация из-за высокой температуры? Но тогда это самая приятная галлюцинация в мире!

— Не знал, что ты такая храбрая и сильная духом, — проговорил он, нежно погладив меня по волосам. — Все будет хорошо.

Мне хотелось сказать ему о том, как сильно я его люблю, могла прошептать, но говорить совершенно не было сил. Я будто замкнулась в своей невидимой раковине.

Голос любимого мужчины действовал на меня успокаивающе, и я провалилась в сон.

Утром, разлепив веки, увидела Ларина, спящего в кресле. Мне очень хотелось в туалет, поэтому осторожно села на кровати, свесив ноги. Очень пугали бинты. Зачем замотали ноги по колено? Пружины подо мной скрипнули, и Ларин резко открыл глаза.

— Ты куда собралась? — строго спросил он и нахмурился.

Я лишь кивнула в сторону двери, за которой располагался туалет.

— Не двигайся, доктор сказал, что тебе нельзя вставать на ноги. Во-первых, из-за головокружения можешь упасть и пораниться. Во-вторых, ты получила обморожение ступней, поэтому надо дождаться, когда все пройдет, прежде чем начнешь ходить.

Судорожно сглотнула, облизнув пересохшие губы, и обреченно посмотрела на Ларина. Быть беспомощной мне не нравилось.

— Я помогу, — заявил Игорь и осторожно поднял меня с кровати, отнес в туалет.

Мне было безумно неловко. Хотела попросить Ларина, чтобы он позвал медсестру, но не смогла выдавить из себя ни слова. Не понимала, что со мной произошло? Тут явно дело не в переохлаждении. Даже шепотом не получалось говорить, словно мешал какой-то невидимый барьер.

Ларин вернул меня обратно на кровать, я старалась не смотреть ему в глаза. Скорей бы мама приехала! С ней я буду чувствовать себя чуточку увереннее.

Вскоре подали завтрак. Из разговоров персонала поняла, что в этой больнице вместе со мной лежало всего пятнадцать человек. Ларин собирался покормить меня с ложечки, но я нахмурилась и отрицательно покачала головой. Сама справлюсь! Вот только не ожидала, что так трудно будет держать ложку. Кожа на пальцах была грубая, сухая и красная, поэтому они плохо сгибались, как будто стали деревянные. Обморозила! Да что же за невезуха-то такая? От обиды плакать хотелось. Игорь молча наблюдал за моими жалкими попытками поесть.

— Дай сюда, — с раздражением сказал он и отнял у меня ложку. — У тебя еще нет сил. Знаю, что можешь сама, но позволь помочь, — чуть мягче проговорил и, зачерпнув кашу, поднес ложку ко рту.

Я сверлила его гневным взглядом, но все же сдалась и открыла рот. Мне нужно есть, чтобы поскорее поправиться и уехать отсюда!

«Не хочу домой!» — эта мысль пронзила, как молния. Я боялась возвращаться туда, где, как оказалось, не безопасно. Вдруг кто-нибудь снова проникнет в дом? Страх окутал мою душу.

В палату вошел высокий, плечистый мужчина в белом халате, пожал руку Игорю, а потом обратился ко мне:

— Как поживает наша красавица?

Я лишь пожала плечами, а доктор нахмурился.

— Она не разговаривает, — сообщил Игорь и тяжело вздохнул.

— Даже шепотом? — уточнил доктор.

— Ни звука не произнесла за это время. Я попросил прислать сюда психолога, — заявил Ларин.

— Игорь Викторович, да-да, вы молодец. То, что она молчит — это последствия стресса, причина не в переохлаждении. Так, живо на перевязку, — сказал он. — Кресло привезти?

— Я на руках донесу, — ответил Ларин и без моего позволения подхватил меня, как куклу.

Игорь занес меня в помещение, где стоял металлический операционный стол, накрытый белой пеленкой, и стеллажи с различными баночками и коробочками. Я поморщилась от резкого запаха лекарственных средств. Ларин осторожно усадил меня на стол.

— Сергей Павлович, у нее всю ночь держалась высокая температура, — сказал Ларин, обратившись к доктору.

— Это защитная реакция организма. Если бы у нас тут просто было обморожение конечностей, а то пуля прошла навылет, а это дополнительная нагрузка. Несколько сантиметров ниже и попали бы в сердце, — вздохнул врач, а я удивленно вскинула брови.

— Что, Танюшка, так смотришь? Ночью штопал твое плечо, чтоб остановить кровотечение. Вторая пуля чиркнула слегка по ноге, там тоже, на всякий случай, наложил швы, чтобы быстрее зажило. Будем следить за твоим состоянием, а то, знаешь ли, купание в горной ледяной воде — дело опасное. Теперь главное воспаление легких не заработать. Ты, Танечка, в рубашке родилась. Ты — любимица судьбы, раз повезло выжить.

Сергей Павлович снял мне с плеча повязку, и я увидела шов длиною в три-четыре сантиметра. Но напугало меня не пулевое ранение, а вид моих раскрасневшихся ступней. Кожа покрылась волдырями и корками, в некоторых местах посинела. Доктор чем-то обработал мои ноги и снова наложил свежие бинты, а у меня в глазах потемнело. Боже! Я смогу ходить?

— Готово. До свадьбы все заживет, снова сможешь танцевать и бегать, — подмигнул мне Сергей Павлович. — Бывает гораздо хуже, тебе повезло, что наш Арсений Иванович тебя нашел и вовремя оказал первую помощь.

До какой свадьбы должно зажить? Не хотелось так долго ждать, мечтала спрыгнуть со стола и убежать подальше от всех, забиться в угол и спрятаться.