В оковах любви

— Конечно, ведь в последний раз ты осыпал меня оскорблениями и обвинил в том, что я веду себя как моя мать. Неудивительно, что ты не ждал меня к ужину. Но мы с Аденом все равно к тебе присоединимся. Правда, здорово?

— Я бы сказал иначе.

— Уверен? Наверное, английский тебя подводит.

— Я так не думаю, Хлоя.

— Ну и ладно. Сегодня во время занятий я обнаружила кое-что интересное, возможную связь квантовой механики и… Мне подадут ужин?

Саид выгнул бровь, но нажал кнопку под крышкой стола; немедленно появившийся слуга выслушал приказ об ужине для супруги шейха и отправился за ним. Ужин подали очень быстро: это был фазан с киноа и парными овощами. Хлоя поблагодарила слугу, а потом повернулась к Саиду.

— Спасибо, — сладко улыбнулась она.

— Не за что, — ровным тоном ответил Саид.

— Хотя ты говоришь, что не испытываешь эмоций, мое присутствие тебя выбивает из равновесия.

— Вовсе нет.

— Почти поверила. Чем ты сегодня занимался?

— Что, застольная беседа?

— Как еще двум людям узнать друг друга получше?

— Можно трахаться на пляже. Пока что работало.

Щеки Хлои вспыхнули.

— Перестань.

— Что?

— Перестань пытаться отпугнуть меня своим мачизмом.

— Я не пытаюсь тебя отпугнуть. Просто не хочу сглаживать острые углы ради тебя.

Хлоя поковырялась вилкой в гарнире, покачала Адена и снова посмотрела на Саида:

— Можешь его подержать? Я хочу поесть.

— Где его няня?

— Я дала ей выходной.

— Зачем?

— Всем нужен выходной.

— Уверен, он может полежать в колыбели.

— Разве тебе трудно его подержать пару минут, Саид? — Хлоя бросала ему вызов. Если Саид действительно ничего не чувствует — ни любовь, ни страх, — то ему все равно, брать ли Адена на руки или нет. Но она знала — это имеет для него значение.

— Дай его сюда, — грубо сказал Саид.

Хлоя пересекла комнату и на секунду прижала Адена крепче, прежде чем протянуть его Саиду. Он знал, как много значил для нее ребенок — Хлоя всем ради него пожертвовала, и этот жест был знаком бесконечного доверия.

— Поддерживай ему головку, — сказала она, осторожно перекладывая ребенка в сильные руки Саида.

Выражение лица Саида было жестким. Слишком жестким. Он прятался за свои стены. Пытался ничего не чувствовать. Потому что чувствовал слишком много, и не хотел, чтобы это использовали против него. Он все еще переживал потерю, и Хлоя не хотела причинять ему новую боль. Она хотела, чтобы он исцелился.

— Ну вот, он даже не заплакал. Узнает своего дядю.

Все тело Саида застыло, но он держал Адена у груди — крохотное тельце младенца в больших ладонях.

Хлоя вернулась на свое место и принялась есть, одним глазом присматривая за Саидом и Аденом. Она не стала заполнять тишину, давая Саиду прочувствовать, каково это — держать ребенка. Мужчина смотрел на младенца с выражением такого стремления защищать, такой уязвимости, что у нее перехватило дыхание. Но вскоре это выражение ушло, сменившись уже привычной жесткостью. Саид отвел глаза и уставился на стену.

— Ты закончила? — спросил он резким тоном.

— Почти, — ответила она.

— Мне нужно работать, Хлоя.

— А мне — поесть.

— Я занятой человек; сейчас я выполняю обязанности шейха, это важнее, чем твое питание. Если это так срочно, вызови няню.

Он встал, подошел к ней, вручил Адена и вышел из комнаты. Хлоя могла только смотреть ему вслед.

Саиду снова было трудно дышать. Что Хлоя с ним сделала? Что с ним сделал ребенок? Сначала он просто держал его на руках, но потом посмотрел в его синие глаза и почувствовал тепло, которое охватило всю его сущность. За ним последовала паника; Саид не мог ее понять, не мог остановить. Она все еще терзала его, сжимала горло, стискивала ледяные пальцы на шее. Он избегал Хлою с той ночи на пляже, когда обнажил перед ней душу. Потерял контроль. Причинил ей боль, физическую и душевную.

В ее объятиях он пережил ощущение свободы. Ощущение единства с собой и покоя. Но скоро последовала жестокая плата. Он видел, что сделал с Хлоей, однажды потеряв контроль. Поэтому он бежал от нее. Пытался отпугнуть ее правдой. Но Хлоя не отставала. Не сдавалась. Она была упрямой и очень, очень смелой.

Часть его хотела прижать Хлою к себе. Обладать ей. Но другая часть знала — так нельзя. Он ничего не может ей дать. Он будет бесконечно пытаться заполнить пустоту в душе ее жизнью, ее светом. Украдет у нее все и ничего не даст взамен.

— Саид? — Хлоя появилась в дверях его комнаты.

— Что ты тут делаешь?

— Я уложила Адена и решила прийти и выяснить, что с тобой происходит.

— Нет. Уходи.

— Почему? Трахаться на пляже со мной можно, а разговаривать — нет?

— Мы уже поговорили.

— Нет. Говорил только ты. Говорил мне, что я чувствую, думаю, кто я такая. И во всем ошибался. Поэтому теперь говорить буду я о тебе. Ты лжец, Саид. Ты говоришь, что ничего не чувствуешь. Но это неправда. Ты чувствуешь, когда прикасаешься ко мне. Чувствуешь, когда держишь Адена на руках. Чувствуешь прямо сейчас. И не пытайся снова мне лгать.

— Ладно, Хлоя, ладно! Хочешь, чтобы я с тобой поделился своими чувствами?

Она скрестила руки на груди:

— Да.

— Ты права, — сказал Саид. — Я чувствую. Но только одно. Хочешь знать, что?