В оковах мрака

Себастьян пожал плечами. Снаружи всё сильнее темнело… И женщина появилась. Её фигура обрисовалась в неровном, переливающемся свете. Конрад по-прежнему не мог разглядеть её черты. Но он мог видеть все изгибы её тела. Губы вампира приоткрылись, когда взгляд задержался на груди призрачной незнакомки.

— Как я уже сказал, у Кэдрин долгая история отношений с падшими, — продолжил тем временем Себастьян. — А это значит, что мы сражаемся на одной стороне. Кто знает, может, ты тоже найдёшь свою невесту среди валькирий.

Темнота продолжала сгущаться.

Валькирии — странные, похожие на эльфов женщины. Невероятная сила заключалась в их изящных телах — и они никогда не сомневались, прежде чем принять участие в битве или развязать войну. Если бы его невеста оказалась одной из этих воительниц, Конрад предпочёл бы встретить восход солнца, чем делить вечность с подобным существом.

Тьма. Долгожданная темнота разлилась по комнате.

И призрачная женщина, наконец, предстала взору вампира.

Её силуэт дрожал и мерцал, словно чёрно-белая картинка старого телешоу, однако Конрад смог рассмотреть платье девушки, а также отчётливо увидел её обнажённые руки и плечи. Она сидела, прислонившись лбом к стеклу, на кушетке в проёме окна. Присмотревшись, вампир заметил, что образ незнакомки не совсем лишён красок. Ногти девушки, бархатка не её шее и шнуровка на лифе платья были насыщенного кроваво-красного цвета.

«Это что, розовые лепестки запутались в её растрёпанных волосах?»

Чем больше подробностей её смутного образа удавалось рассмотреть Конраду, тем больше эта девушка… нравилась ему.

Он отметил про себя, что она невысокого роста, и что у неё великолепная, пышная грудь. Руки Конрада снова сжались в кулаки у него за спиной, а клыки слегка заныли при виде этой аппетитной плоти. Он никогда не пил крови женщины — и почему, чёрт возьми, он никогда не пробовал женщину на вкус?

Конрад видел, как поблёскивал лак на её ногтях, и как переливались ремешки туфель, высоко обвивавшие изящные лодыжки. В высоком разрезе платья виднелось кружево подвязки на бедре девушки.

Брови Конрада поползли вверх при виде этой картины, хотя он недоумевал, почему. Конрад лишился потенции, став вампиром, и так как он пока не встретил свою Невесту, то не испытывал ни малейшего сексуального влечения. В любом случае ни вид груди этой девушки, ни подвязок в разрезе платья не должен был вызывать у него никакого иного интереса к их хозяйке, кроме как к источнику пищи.

Тем не менее, к изумлению Конрада характер его интереса был явно совсем другим.

И тогда… он впервые увидел её лицо. И еле сдержал проклятье. Он не ошибся той ночью.

Она оказалась чертовски хороша. Вампир издал короткий смешок. Само собой разумеется, что плод его воображения должен был быть совершенством.

Огромные синие глаза ярко сияли на фоне чёрно-белого лица девушки. У неё был дерзкий изящный нос, гладкая, полупрозрачная кожа и пухлые, сочные, особенно нижняя, губы, хотя и бледные на вид.

Словно почувствовав на себе его взгляд, она обернулась и завораживающим, грациозным движением, поднялась на ноги. Конрад принял безучастное выражение лица, хотя продолжал держать её в поле своего зрения.

Девушка склонила голову набок и, казалось, изучала его.

«Может ли она видеть в темноте?» — подумал вампир. — «Нет, она не реальна. Видеть галлюцинации и общаться с ними — далеко не одно и то же… Нельзя пересекать черту».

Тем временем, девушка, похоже, решила направиться в его сторону, однако, она скорее парила над полом, чем шла. И она двигалась прямо по направлению к кровати. Что ей было нужно от него? Она приближалась, сокращая расстояние между ними… Конрад отвлёкся настолько, что едва расслышал вопрос Себастьяна.

— Знаешь ли ты, что произойдёт, когда твоя Невеста вдохнёт в тебя жизнь? — спросил брат. — Твоё сердце снова начнёт биться, и ты опять начнёшь дышать. Поначалу воздух в лёгких покажется тебе холодным и тяжёлым, но если ты не будешь противиться, это ощущение станет приятным. А потом, с небольшой помощью с её стороны… всё остальное также вернётся к жизни. И твоя кровь закипит, словно пламя, вспыхивающее от спички.

«Словно пламя… Другими словами, я снова смогу испытывать возбуждение».

Однако в отличие от всех других известных ему вампиров, Конрад не желал, чтобы в него вдохнули жизнь. Ему нравился тот холод, которым он был скован изнутри. За это ощущение внутреннего оцепенения он был готов держаться всем своим естеством. Смерть не кажется такой уж страшной перспективой, когда ты уже на полпути к ней…

Призрачная женщина подобралась совсем близко и склонилась над грудью Конрада.

«Что она делает? Прислушивается, бьётся ли сердце? Услышала, что Себастьян говорил про моё небьющееся сердце, и решила убедиться в этом сама? Но это значит… что она разумное существо».

Конрад лелеял надежду, что эта женщина — лишь лишённый разума призрак, не сознающий своих действий. Или, что она, как и он в минуты, когда его разум затмевает жажда крови, способна лишь на бездумные, инстинктивные реакции. Вопреки его ожиданиям, она оказалась более чем мыслящим созданием.