В оковах твоей Тьмы. Книга 1

«Миша был прав, до последнего слова», - подумала девушка, отвернувшись от сопровождающего и камер. Сейчас все ее эмоции можно было прочитать невооруженным глазом прямо на лице. Желая остаться незамеченной, Катя направилась было к поручням, чтобы плеск воды и отражение городских огней немного вернули самообладание.

- Кэтрин? – окликнул ее знакомый голос.

Девушка повернулась, заставив себя натянуто улыбнуться, задержала долгий взгляд на голубом платье брюнетки с проницательными глазами, которые сейчас светились дружелюбием.

- Николь? Круто выглядишь.

- Что с тобой? Кто-то расстроил?

В голосе красавицы звучала неподдельная забота. Кате хотелось спросить у Ники, не холодно ли той в платье на тонких бретелях, но вместо этого пришлось придумать какой-нибудь вразумительный ответ, чтобы не выдать своего смятения.

- КД замучили. Все норм.

- КД? – не врубилась Николь. Но потом сделала вид, будто все поняла. – Не грусти. Ты знаешь, что через час для нас будет играть Дэвид Гетта? Никакой тоски. Иди к нам за столик.

Катя подчинилась, действительно почувствовав себя немного лучше, когда рука обычно надменной Николь легла на ее плечо и увлекла к столику, где уже сидели Адри, Эмерли и, кажется, Кассель. Все, кроме последней, обрадовались Кате. Девушка ощутила неловкость, заметив у перил грустную Виолу с коктейлем, напоминавшим молочный, но первый порыв попросить разрешения пригласить и ее за стол угас, не успев оформиться в слова.

Нет уж, Ви, прости. Каждый сам за себя. Это проект не о женской дружбе, здесь нужно рваться как можно выше, а ты тянешь вниз.

Сергей появился спустя двадцать минут. Операторы сновали между столиками, снимая официальную часть, Катя пила шампанское, горя желанием не столько согреться, сколько расслабиться и стать своей в этой компании гламурных принцесс. Живая классика умолкла, пока что затемненную сцену поспешно оборудовали диджеевскими установками и прожекторами, а за отгороженной ширмой оказался большой танцпол. Когда на сцене зажглись огни и появилась приглашенная звезда вечера, Катя непроизвольно вскочила на ноги и зааплодировала. Она даже не представляла, что ей придется лицезреть Дэвида Гетта настолько близко. Диджей мирового уровня был настолько открытым и дружелюбным, что Кате показалось, будто они знакомы очень давно. Он напомнил ей молодого Аль Пачино.

Все правильно, подумала она. Те, кто обладает настоящим талантом и большим состоянием, обычно лишен снобизма и звездной болезни. Как элита, так и Дэвид, а вот Акслер… наверное, не все спокойно в датском королевстве, раз он так сильно демонстрирует свое превосходство.

Грянула музыка, и девушки ринулись на танцпол. Кто-то даже увлек за собой Виолетту, которая сразу перестала грустить от проявленного внимания и пустилась в пляс – бесхитростный, зажигательный, мало задумываясь о камерах и условностях. Во многом свою роль сыграла теплая харизма Гетта и известный на весь мир хит, который открыл вечеринку:

You take me down

Spin me around

You got me running all the lights

Don’t make a sound

Talk to me now

Let me inside your mind…      ¹*

Иногда Катя ловила улыбку Дэвида, и от этого ей становилось тепло и легко, как некогда на вечеринках в студенческой общаге, когда бутылка кефира и полбатона казались пищей богов. А все потому, что там не было фальши, студенческое братство держалось на дружбе и взаимной поддержке. А стоило получить дипломы, жизнь превратила бывших друзей в амбициозных эгоистов.

I don’t know where the lights are taking us

 But something in the night is dangerous…      **

От строк этой песни элита пришла в какой-то необъяснимый восторг. Катю подхватили волны азарта и непонятного предвкушения, словно танец был своеобразным ритуалом, предшествующим чему-то запретному, и оттого волнующему. От возбуждения и сдавливающего бандажного платья «Харви Леджер» стало жарко, ноги прошивало болью от тесноты новых «лабутенов», и поэтому, дождавшись окончания следующей песни World is mine, Катя осторожно протиснулась сквозь круг танцующих девушек и, подхватив со стола бокал с шампанским, обогнула рубку. Сюда не долетал яркий свет прожекторов, и разгоряченная танцами Авдеева с наслаждением подставила лицо легкому ветру.

Катер рассекал воды Влтавы, а далеко за бортом пылали огни ночной Праги, отражаясь в воде. Легкий ветерок трепал разметавшиеся от танцев волосы Кати, шампанское, показавшееся изначально кислым, сейчас ласкало рецепторы языка глубоким утонченным вкусом и не било в голову, а лишь сильнее расслабляло и заряжало легким куражом. Девушка стянула туфли, которые казались ей орудием пыток, и едва не застонала в голос, ощутив твердый настил палубы. Наслаждение было таким острым, что она не сразу услышала шаги за спиной. Тяжелые, мужские и немного неуверенные.

- Что, умаялась?