В оковах твоей Тьмы. Книга 1

Последняя трезвая мысль покинула сознание девушки, а руки, не подчиняясь разуму, сами тянули за сложную систему молний платья, срывали его с плеч, словно опротивевшую кожу лягушки. Никогда прежде Катя не испытывала такого сильного желания. Казалось, она задохнется, сгорит, осыплется пеплом, если не поспешит утолить голод с этим мужчиной. Голод, который достиг критической отметки.

Боль была такая сладкая и желанная, что она застонала. Никто и никогда не брал ее за волосы таким жестом собственника и завоевателя. Его воля и требование немедленной покорности буквально ворвались по энергетическим каналам, сладчайшим током и достигли эпицентра безумия в кратчайшие сроки. Страх, рамки морали, просчет последствий остались абстрактными понятиями.

Когда жаждущие губы мужчины буквально поглотили ее уста без излишней нежности, прикусив до крови вполне осознанно, Катя ощутила незнакомую невесомость, словно ее тело стало сплошной эрогенной картой и отдалось восхитительному единению. Нервы плавились в этой эйфории, словно воск на солнце, покорные каждому нажиму губ Сергея, каждому рывку сжавшейся ладони. Его язык не знал пощады и размеренности. Сейчас Катю буквально трахали в рот, подготавливая к большему. И ей безумно нравилось все, что с ней делал мужчина ее мечты, и не оставалось сомнений, что понравится также продолжение, которое ранее противоречило ее моральным принципам.

В ее фантазиях Сергей никогда не молчал. Шептал на ухо не банальные пошлости, а резал сознание порочными речами со скрытым смыслом. Сейчас же ничего подобного не происходило. Он не разжимал своей хватки, поцелуй становился все более агрессивным и пугающим. Но сегодня страх стал для Кати синонимом самого мощного афродизиака. Она расслабилась в грубой клетке его рук, которую нельзя было приравнять к объятиям даже под кайфом взбесившейся чувственности, и покорно позволила пить из губ ее волю, отдавая каждую каплю и не оставив себе ни малейшего стратегического запаса. Позволила трахать себя этими сладчайшими, лишенными нежности фрикциями языка, и неметь от счастья, что наконец-то это случилось. Все равно как. Пусть искусает до потери сознания, выпьет ее кровь и насладится отдачей. Никто, кроме него, не достоин этого подарка.

- Открой рот!

Ее прошило мощной судорогой, которая едва не завершилась бесконтактным оргазмом. Катя непроизвольно раздвинула сжатые ноги под торжествующим, каким-то дьявольским блеском в глазах Сергея. Он прекрасно понимал, что с ней происходит, и этот факт не вызвал в нем ни капли удивления.

- Рот, - медленно повторил Акслер.

Катя подчинилась словам с незнакомой интонацией, закрыв глаза от затопивших ее эмоций. А ведь он пока что даже к ней не прикоснулся, не спешил, избавляясь от рубашки мучительно медленно. Если бы Авдеева была в состоянии удивляться, она бы это сделала. Но сейчас рассудок сошел с ума, а сознание упало ниц от приказа полноправного хозяина положения.

- Не смей закрывать глаза!

Он мог к ней не прикасаться. Достаточно было слов, чтобы довести ее до безумия и готовности выполнить любое его желание. Эти слова сейчас направляли ее руки, уверенно снимающие платье и стягивающие влажное кружево трусиков под пристальным взглядом зеленых глаз, которые светились в полумраке, подобно взору опасного хищника. Приоткрытый рот наполнился слюной от долгого ожидания, и Катя попыталась ее незаметно сглотнуть, но Акслер сделал рывок вперед и сжал ее подбородок до боли.

От близости мужчины и новой порции сладких импульсов, вызванных этим отнюдь не нежным прикосновением, Катя застонала в голос. Тотчас же его пальцы проникли в ее рот, сминая язык, который непроизвольно скользнул по ним витиеватой спиралью, стремясь отдать как можно больше ласки… даже если ее об этой самой ласке и не просили.

- Маленькая ненасытная шлюшка, - насмешливо подытожил Сергей, но его голос сбился от затрудненного дыхания. – Давай. Удиви меня.

Слова все еще достигали воспаленного от вожделения сознания девушки. Но уже не так стремительно и четко, как это было раньше. Сетуя на себя за то, что не понимает смысла сказанного, Катя бросила на него просящий взгляд.

- Соси, - усмехнулся Акслер, явно забавляясь неопытностью партнерши. – Так, чтобы я захотел наградить твой ротик чем-то более желанным.

Оставшиеся баррикады рассудка рухнули, мораль испустила последний вздох, погребенная под их обломками. Катя сомкнула зудящие от прилива крови губы, втягивая средний палец мужчины в полость рта, закручивая вакуум до боли в скулах, стремясь отдать ему все без остатка, только бы не лишил ее этой милости – ласкать соленую кожу, слегка прикусывая. Сердце пустилось в галоп, когда Акслер, не прекращая трахать ее рот пальцем, вновь зажал волосы на затылке девушки в кулак, направляя ее взгляд. Катя с замиранием сердца следила, как он той самой рукой, что только что держала ее волосы, тянет в сторону пряжку ремня и расстегивает ширинку.

- Пожалуй, моя сучка заслужила награду.