В окружении (ЛП)

Боже, прошлая ночь была сложной. Я открыл входную дверь Дилану, ожидая только

одного, а вместо этого получил целую лодку кое–чего другого. В тот момент, когда его лицо

показалось в поле зрения, я все понял. Даже если бы я не был связан с ним, так как сейчас,

напряжение на его лице, налитые кровью глаза и жесткая линия его челюсти, – все это

распространяло красные, предупреждающие огни. И когда я потянулся к нему, он

практически рухнул в мои объятия…

– Ты во время приехал, Мечта, я ужасно проголодался. По еде и …. – мои слова

затихли, и улыбка, которой я красовался с тех пор, как он позвонил мне, чтобы сказать, что

вернулся домой, сползла с лица, сменяясь серьезным изгибом моих губ. Мой мальчик выглядел

бледным, как призрак.

– Дилан? Что случилось? – а это было совершенно очевидным, что что–то

случилось. Дилан обнимал себя за талию, его взгляд был приклеен к его ногам, и не было

пакета с упакованным ужином, который он просил меня заказать для нас, чтобы самому

забрать его.

Нет, он напоминал статую, прямо здесь на моем пороге. Молчаливый и все такое.

Я сделал шаг вперед, за дверь, и в тот же момент, Дилан, наконец–то, поднял на

меня взгляд, и потерянное, пустое выражение в них соответствовало пустоте,

разрастающейся на дне моего желудка.

Без лишних слов, я раскрыл свои руки, и Дилан шагнул в них – практически вмялся в

них.

– Эй, – прошептал я, успокаивающе поглаживая его вверх по спине к шее, а когда он

задрожал, я понял, что нужно затащить его в дом. – Пойдем со мной, – сказал я, а затем

передвинулся, чтобы обхватить его за плечи и потянул в дом.

Наблюдать, как Дилан распадался на части передо мной, когда рассказывал о Бренде,

которая заявилась на его порог, было душераздирающим – и еще от этого перед моими

глазами опускалась красная пелена. Наглости у этой женщины не занимать, твою мать… Как

она могла вообще подумать, что это нормально прийти к нему вот так? Прийти к нему

вообще? После всего, через что она заставила его пройти…

Дилан завозился, хмуря брови, как будто ему снилось что–то неприятное. Я потянулся

к нему, и легким касанием разгладил морщинки на его лбу. Когда его глаза распахнулись,

сосредотачиваясь на мне, он слабо улыбнулся.

– Мне нравится смотреть, как ты спишь, – сказал я, проводя пальцами вдоль его

челюсти.

Он низко усмехнулся.

– Почему? Потому что я слюни пускаю?

– Потому что ты выглядишь таким умиротворенным. Практически невинным. Полная

противоположность тому, когда ты не спишь.

– Умник какой.

– Как и всегда, – ухмыльнулся я. – И ты не пускаешь слюни, и я не заставлю тебя

надевать слюнявчик в кровать.

– Умоляю, только не говори, что это твоя фантазия.

– Ты больной, Прескот. Но мне нравится это в тебе, – я положил голову на свою руку,

проводя пальцами вниз по щетине на его шее. Когда они остановились над их сердцем, я

сказал. – Думаю…тебе стоит остаться здесь на некоторое время.

Полуприкрытые глаза Дилана вмиг распахнулись, и он снова наморщил лоб.

– Ты имеешь ввиду на некоторое время – на весь день сегодня, или…

– Или несколько дней. Подряд. На… – я пожал одним плечом, пытаясь вести себя

равнодушно насчет того, о чем просил. – …Некоторое время.

Застенчивая улыбка пересекла губы Дилана, когда он подкатился ко мне, отражая мою

позу, – согнутый локоть, голова на руке, взгляд на мне.

– Ты предлагаешь мне переехать к тебе?

Я открыл рот, чтобы ответить «да», но до того как слова успели пересечь мои губы, он

поднял палец вверх, чтобы я помолчал, и его улыбка испарилась. Тогда его взгляд стал

серьезным, как будто другая мысль только что посетила его голову, а затем он заговорил:

– Ты предлагаешь, потому что хочешь? Или из–за того, что произошло с Брендой?

Я потянулся за его запястьем и потянул его руку вниз на матрац между нами, а потом