В омут с головой

Зимин дошел до конца тоннеля, где была стальная решетка с дверью. Ключ от замка у него имелся: через эту дверь он сюда и попал. Выйдя из канализационной шахты, он оказался на склоне крутого берега реки. Поднявшись по лесистому холму вверх, Кирилл сел на поваленное дерево. От долгого пребывания в полусогнутом положении ломило спину, затекли ноги. Он устал. Немного отдышавшись, снял со спины рюкзак достал из него пестрый желтый мешок с яркой надписью: «Суперлотерея года! Играй и выиграешь!»

Остряк! Что-то в нем есть, в этом парне. Лишнего не болтает, ничего впустую не делает. Все рационально, все в цель.

Вывалив содержимое мешка на землю, он поймал себя на том, что ему лень наклониться, чтобы собрать разлетевшиеся по склону пачки долларов. Какое кощунство! Так обращаться с твердой валютой не каждый себе может позволить. Но эти купюры были легкой добычей. Получить их ему ничего не стоило.

В девять утра он явился в гараж, где его поджидал Антон, как всегда, немногословный. Пе-.

редал ключи от решетки, ведущей в канализационное подземелье, план, начерченный на бумаге, компас и яркий полиэтиленовый мешок, набитый чем-то легким. Уже потом, проверив его содержимое, Зимин увидел порнооткрытки. Парочку оставил себе, на всякий случай. На плане было указано время, когда, где и как надо действовать. Один из люков, выходящих на улицу, был открыт, над ним стоял мусорный контейнер с дырой в дне, прикрытой целлофановым мешком с опилками. Надо было его приподнять плечом, просунуть в контейнер свой мешок, а взамен взять такой же. В чем здесь риск, Кирилл не понял: его никто видеть не мог. Неудобство — да, но не риск. Поменяв местами мешки, он должен был тут же уходить к реке, ориентируясь по плану и компасу. Пришлось немного погорбатиться — и все вопросы решены. Ловко придумано.

Зимина мучил вопрос: почему Антон доверил ему деньги. Полмиллиона долларов. С такими деньгами можно жить припеваючи до самой смерти. Если он сейчас смотается из города, его никто никогда не найдет. Элементарно. Если захочет оборвать все концы, то сумеет сделать это. Но Зимин этого не сделал.

Кодексе чести — глупость и ханжество по нынешним временам. Но у Зимина был свой кодекс. Имел ли он отношение к чести, совести или еще какому-нибудь высокому понятию, не имело значения. Как говорится, каждый по-своему с ума сходит.

Зимин отдышался, набрался сил, переложил собранные пачки в спортивную сумку, спрятанную под сучьями ельника. И это Антон предусмотрел.

Чем больше Зимин узнавал Бартеньева, странного молчуна, тем выше оценивал его неординарность. Такого парня невозможно вытащить из города под глупым предлогом и уж вряд ли с ним будет легко сладить. Поначалу Зимин рассчитывал сдать его правосудию и вернуть в колонию, где ему накинут еще срок за побег с отягчающими обстоятельствами. Заслужил — получи! Решение взять на себя никем не санкционированную миссию палача его ничуть не беспокоило. Российские законы далеки от совершенства, хуже того, они бездарны. Какой-то воротила обокрал государство на миллионы. Народ это знает. Власти должны реагировать. И что? Ему дают три года тюрьмы с конфискацией имущества. Миллионы, естественно, никто не находит и не ищет. Показуха. Ловят карманника в трамвае. И он получает те же три года, но за пару червонцев и без конфискации имущества, которого у бомжей и воришек нет.

Зимин спустился к реке и пошел вдоль берега. До буксира он добрался за двадцать минут.

После того как у Николая появился жилец на борту, тот на берег не сходил, будто в охранники нанялся. Зимина он всегда встречал улыбкой. Свой идет, можно расслабиться.

Хозяин препроводил гостя в трюм, где скрывался затворник. Предложил пива, но Кирилл отказался. Пожав плечами, Николай вернулся на свою вахту.

— Есть новости? — спросил Агеев.

Чумазый, потный от духоты, он вызывал жалость. Зимин бросил сумку на матрац, расстеленный прямо на грязном полу.

— Вот твои новости, Матвеич.

Агеев раскрыл сумку и остолбенел.

— Бог мой, нашел. Вот тебе и автослесарь! Как же он смог?

— Этого он нам не расскажет.

Агеев пересчитал деньги, просмотрел несколько купюр на просвет, долго что-то бубнил себе под нос, качал головой. Прошло немало времени, пока он пришел в себя и вспомнил о госте. Подняв глаза, он очень долго изучал лицо Зимина, будто видел его впервые.

— А где же Антон?

— Сегодня или завтра вы с ним встретитесь.

— И он тебе доверил такие деньги? Вот так просто, мол, на и передай?

— Деньги он доверил не мне, а тебе. Я курьер. Бартеньев неплохой физиономист. Имеет хорошее чутье. Так ты уж постарайся, Матвеич, не подведи парня.

— Такого я не подведу. Лучшего партнера мне не надо. Хороший напарник дороже любых денег. Уставной капитал моей фирмы тридцать шесть миллионов. Неужели я клюну на такую мелочь, чтобы потерять честного парня?

— Не такой уж он честный. Мы знаем, каким способом он достал эти деньги. При желании мог бы достать и больше. Свобода, она дорого стоит для тех, кто умеет ее ценить. Тебе этого не понять, Матвеич.

— Философ! Ты отъявленный скептик и пессимист. Все вокруг себя видишь в черном цвете.