В омут твоих глаз (СИ)

- Ничего не происходит, я просто устал наблюдать за тем, как ты мучаешься, ища слова, чтобы

указать мне на дверь.

- Что за бред?

- Послушай, - Ярик прислонился тощим плечом к дверце шкафа, - я уже говорил тебе, что не идиот.

Я же вижу, что ты места себе не находишь после дня рождения Ани. Тебя же рвёт изнутри от

желания пойти к нему.

- К кому?

- Может, мы не будем играть в эти детские угадайки ? Мы оба знаем, о ком говорим.

- Что на тебя нашло? – шатен подошёл к парню и обнял его.

- Глеб, я знаю, что произошло на самом деле, мне Аня рассказала.

- Когда успела?

- Когда вы все сбежали с утра по делам, оставив меня с этой ненормальной! Она орала, как

безумная, требуя воды! Я думал, что кто-то умер!

- Прости, есть у неё привычка такая с похмелья. Но я должен был ехать на работу, ты ведь знаешь.

- Знаю. Антон тоже свалил. Да, я удивлён был, что вы не поехали вместе после того, что было

ночью.

- А что было ночью? – Глеб изогнул бровь вопросительно.

- Опять начинаешь? – Мартинов вздохнул. - От тебя пахло им, у меня острое обоняние.

- Чёрт!

- Не будем устраивать разборок в стиле «муж и обманутая жена», ладно? Я прекрасно знал, на что

шёл. Я не обижен, но, врать не буду, мне больно. Только гораздо хуже быть тенью для тебя, находясь

рядом, поверь.

- Ярик , я...

- Не надо. Ты придурок, знаешь? Включил режим ледяного сердца? Ты же по ночам в подушку

мычишь и его зовёшь во сне! Глеб, сколько ты продержишься, а? Сколько времени пройдёт, пока ты

не сорвёшься? Ты же глупостей наделать можешь, – Ярослав, отстранившись, подошёл к чемодану и

застегнул на нём молнию. – Я не жалею о том, что был с тобой, потому что я был по-своему

счастлив, но я не хочу получать желаемое такой ценой. Даже если ты не вернёшься к нему, рано или

поздно ты всё равно уйдёшь от меня. Никто не заменит Антона, и ты просто не сможешь стоять на

месте. Мы оба знаем это.

- Яр, я не понимаю тебя, совершенно не понимаю. Если ты так хотел быть со мной, почему ты

помогал ему? Я в курсе, не отпирайся! – предупреждающе шикнул Савкин.

- И не подумаю, – пожав плечами, белобрысый улыбнулся. – Потому что ты играл в злую скотину, которой не являешься. Тебя обида и злость душили, но твой сын не обязан расплачиваться за грешки

своих упрямых папашек.

- У него один отец.

- Нет, и ты это знаешь! - Мартинов огляделся по сторонам, отмечая, что собрал все вещи. – Хватит

уже. Вы оба глупостей наделали.

- Это смешно! Мой любовник толкает меня к бывшему! Бред! – Глеб нервно дёрнул плечом.

- Нет. Твой самый преданный друг пытается подтолкнуть тебя к тому, без кого ты уже не можешь.

- Друг?

- Мне самому смешно говорить это, но по-другому не скажешь, потому что ничего большего у нас

не выйдет.

- И ты так просто сдаёшься?

- А у меня были шансы? – Ярослав засмеялся. - Кто посмеет бороться с Антоном за место в твоём

сердце? Да он сотрёт в порошок этого смельчака, а ты поможешь прах развеять! Вы больны друг

другом.

- Я не хочу причинять тебе боль.

- Когда это стало тебя волновать, ледышка? - белобрысый подошёл к студенту и коснулся пальцами

его груди: - Тут есть место только для одного человека. Плюй на остальных, как делал раньше, иначе

всю оставшуюся жизнь будешь жалеть. А обо мне не стоит беспокоиться, я ведь и раньше жил с

этим. Что изменилось?

- Я узнал тебя, – Глеб перехватил тонкие пальцы и поднёс к губам, мягко целуя. – Прости.

- Таких, как ты, не прощают, таких просто любят, кем бы они ни были.

- И всё закончится так?

- Закончится всё лишь тогда, когда я увижу двух дряхлых стариков в сопровождении красивого

молодого мужчины и, надеюсь, его прекрасной жены и детей.

- Боишься, что Артём заразится голубизной? - Савкин рассмеялся.

- Думаю, что Антон ему уже через пару лет начнёт таскать журнальчики с голыми бабами, чтобы

такого не произошло.

- Это было бы в его стиле.

- Глеб, я пойду, мне ещё нужно к брату заехать, я ведь теперь у него жить буду.

- А ведь я ничего не знаю о тебе…

- И не нужно, ладно?

- Почему?

- Потому что это лишняя информация.

- Могу я тебя подвезти?

- А вот от этого не откажусь, спасибо.

Ярик. Этот парень, заглянувший в самую бездну души Глеба и сумевший увидеть все её потаённые

уголки, не переставал удивлять. Тот, кто казался истеричной капризной барышней, на деле был

понимающим и заботливым. Только сердцу не прикажешь, и оно, наплевав на разум, рвётся к

взбалмошному язвительному сопляку, способному растоптать его. Где справедливость? Наверное, в

чувствах её нет.

Савкин мог сколько угодно отталкивать от себя Антона, но внутри его не отпускало. Узнав правду, он долгое время был в смятении. Самоотверженность. Глеб всегда ненавидел эту черту. Зачем?

Почему просто нельзя было довериться, ведь они были семьёй? О чём можно говорить, когда нет

доверия? Ни о чём. И от этого становилось только гаже. Что он должен сделать, чтобы Тимошин

поверил в него, что? Разве он сделал мало? Почему этот мальчишка не может положиться на него?

Может, недостаточно уверен в нём? Зачем тогда эта жертва? Или он просто искал повод уйти? Тогда

почему снова стремился вернуть всё?