В омуте страха

Над его головой висела одинокая лампочка, которая загоралась от небольшого шнурка. Дернув за него, Феофан осветил подсобку. Внутри было навалено столько вещей, что можно было ногу сломать, если двигаться не аккуратно. Прощупывая каждый шаг, Громов прошелся через старый баян и чуть не споткнулся о сломанный табурет.

— Эй, Сокол, иди сюда!

Андрей, который всё это время пристально следил за Алоизием, повернулся. Он не хотел оставлять заместителя одного, слишком он подозрительно поднял голос, когда речь зашла об обыске подсобки. Зайдя следом за Громовым, Андрей кивнул, как бы спрашивая «Что звал?». Феофан, без слов указал рукой на подозрительную рукоятку, что торчала из кучи мусора.

Сокол, аккуратно наступив ногой на коробку, потянулся за рукояткой. Коробка под его весом сломалась, и Андрей припал на колено, больно ударившись о железку. Шипя от боли, он выругался, но продолжил тянуться. Громов, взял его за вторую руку и принялся держать, чтобы сыщик не рухнул прямо в наваленный мусор.

— Чуешь?

— Ага, дымом пахнет, — шепотом заметил Громов. Судя по всему, что-то горело позади. В кабинете заместителя.

— Вот сучонок! Он что-то жжет!

Феофан обернулся и увидел, как Алоизий сидя над мусорным ведром, отрывает от некой книги страницы и бросает в уже разгоревшееся пламя.

— Бля, прости Сокол.

Громов отпустил Андрея и тот полетел прямо в кучу мусора. Удар был не сильным, но он налетел прямо на деревянные балки, которые отдались ему в ребра. Было терпимо, но неприятно. В нос сразу ударило машинное масло, смешанное с бензином и другими продуктами не самого приятного аромата. Однако цели он достиг, он добрался до подозрительной рукоятки, чего-то, что привлекло внимание Громова.

В этот момент, Феофан уже вылетел из подсобки и расчехлил пистолет.

— Брось ублюдок! — приказал Громов, наставив оружие на Алоизия.

Карп, который замер с книжкой в руке неожиданно улыбнулся. И распустив руки, «выронил» книгу в огонь.

— Ебаный блядь! — совершенно не стесняясь в выражениях, Громов подлетел к Карпу и одним ударом уложив того на пол, принялся ногой тушить загоревшуюся книгу.

Сокол, который уже вышел с подсобки, держа в руках винтовку с привязанный на ней оптический прицел. Увидев, что происходит он, бросил оружие на диван и тоже ринулся помогать сбивать огонь. Сняв свой плащ, Сокол обернул им руку и выхватил книгу, а потом принялся топтать пламя.

У них получилось. Тяжело дыша, они сели на диван и пока, Громов листал обожжённую книгу, Андрей проверил винтовку. Выглядела она как новенькая, несмотря на то, что побывала в куче мусора. Почти отполированное древко, изысканный приклад с резными узорами в виде листочков, а чуть ниже чьи-то инициалы. Фактически именная.

В магазине было три патрона. Стандартом, для такой винтовки считалось именно четыре патрона, но сама винтовка всегда заряжалась на пять. После заряда магазина, последний патрон досылался в патронник. Определить, сколько в действительности было патронов в данной винтовке, на глаз не представлялось возможным.

— Есть предположение, что Янковски будет рад, увидеть эту штуку, — произнес Андрей, подкинув винтовку в руках, — я её облапал, экспертам придется постараться, чтобы отпечатки пальцев осмотреть.

Громов ухмыльнулся. Если Непостоянного действительно убили из этой винтовки, то весьма интересно было, кто исполнитель. Алоизий, медленно открывал глаза и начал подниматься с пола. Пока сыщики сидели на диване и проглядывали дневник. Винтовку они расположили перед собой на столе, вскоре за ней должны будут зайти эксперты.

— Вы не имели права! — тут же завел он свою шарманку, но наткнулся на дуло пистолета Громова.

Сокол, осмотрев книгу, захлопнул её и без всяких прелюдий спросил:

— Кто такой Граф?

— А я почем знаю? — тут же насупился Карп, подняв руки вверх. Было видно, что он расстроен перспективами, которые ему грозят, и понимал, что шутить с сыщиками не стоит. Словно подтверждая его мысли, Андрей встал и подошел почти в упор к Алоизию.

— Слушай, я уже не первый раз слышу это гребанное имя или кличку, чтобы это не было. Найдено это имя в твоей книге, которую ты попытался сжечь. Первый человек, который сказал мне это имя, застрелился у меня на глазах, прикрывшись верностью Графу, ты действительно думаешь, что ради этого стоит страдать⁈

Громов, который стоял рядом и слышал эту прекрасную тираду, даже хотел похлопать, но понимал, что момент не самый подходящий. Ему вдруг показалось, что Сокол начал выходить из себя. Всегда спокойный и хладнокровный, он, кажется, был готов начать допрос с пристрастием. Положив руку на плечо сыщика, Громов надеялся остановить его от необдуманного поступка, Сокол обернулся, и Феофан красноречиво заглянул ему в глаза. Он не заметил, как Сокол выдохнул, но когда тот повернулся обратно к Алоизию, то вновь был собран.

— Говори, иначе мигом поедешь в тюрьму, я тебе это обеспечу.

— Я буду говорить в присутствии адвоката, — усмехнулся Карп.

— Ты можешь дождаться адвоката, — вперед выступил Громов, — но когда он приедет, то боюсь, он тебе уже не понадобится.