В омуте страстей (СИ)

Не ожидавший от женщины такой прыти, княжич разжал руку. Мачеха затолкала его в нишу к няньке с сестрой. Затушила свечу и встала стеною между ними и непрошеным гостем. Она держала саблю наготове. Обращаться с холодным оружием, как и с мушкетом, Янину научил Богдан. А его Франциск Семеоныч. Двоюродный дед в своё время был лучшим из лучших витязей Великого Княжества Литовского.

Свет приближался. Медленно полз по каменным стенам коридора. Чем ближе свет, тем сильнее колотилось сердце в груди дочери кастеляна. Она уже слышала крадущиеся шаги. И тяжёлое дыхание чужака. Резко ударивший свет в лицо, ослепил княгиню. Сощурившись, она бросилась на невидимого врага. Мгновение и сабля грохочущим эхом отлетела в стену. А сильная рука прижала к широкой груди.

- Вот так ты, друзей встречаешь, Янина? – до боли знакомый голос, заставил сердце замереть.

Оно уже не колотилось, как безумное, от страха. Её сердце замерло, не веря ушам и глазам. Богдан. Бог услышал её молитвы. Всевышней вернул Янине любимого. Прижавшись уже сама к нему, чужая жена заплакала.

- Я ждала тебя. Я молилась каждую ночь, чтобы господь тебя хранил. Любимый мой, – шептала пани.

- Он и хранил меня для тебя, любимая, – прошептал Богдан.

Факел упал на камни коридора, когда его руки обняли дочку кастеляна. Губы сами потянулись друг к другу. Целуясь, они не заметили, как сын князя поднял саблю. Подойдя к любовникам, наставил на них наточенную сталь.

- Отойди от княгини, казак! – приказал княжич.

Богдан посмотрел на мальчишку. Прижав сильнее к себе его мачеху, усмехнулся. Такой малой, а злости, сколько в глазах. Добрый воин выйдет, если по глупости голову под саблю не подставит. Что сейчас и делает.

- А то что? – спросил Богдан, задирая княжича.

- А то, убью! – прорычал пасынок возлюбленной, не сводя глаз с наглого казака. – Она жена моего отца. Княгиня Боголюбова. Ты и смотреть на неё права не имеешь, не то, что обнимать.

Казака эти слова только раззадоривали. Какой-то мальчишка с саблей на его бывалого воина кидается. Смешно, да и всё тут. Княжич против Богдана и минуты не выстоит. Мальчишка! Храбрости много, а ума нет.

- Она была моей до отца твоего. Моею и останется. А ты, саблю опусти и попусту не маши ей. Порежешься ещё! – всё тем же задиристым тоном говорил Богдан.

- Сказал, отойди от мачехи, – не унимался княжич.

Давнему другу Янины ничего не стоило выбить из рук мальчишки саблю. Только Богдан не захотел проучить храбреца-наглеца. И лишний шум не нужен.

- Саблю опусти. В последний раз говорю. Больше повторять не буду, – пригрозил казак и уже сам наставил на княжича оружие.

На княжича угрозы не подействовали. Стоял на своём и не отступал. Не отступал, пока из тьмы не вышла Ижбета с Машей.

- Тебе, что не ясно сказано? Ну-ка саблю в ножны, мальчишка! – приказала нянька.

Старуха умела убеждать одним своим взглядом. Строгая, когда не слушаются её. Княжич саблю убрал и скрестил руки на груди. Недовольная гримаса придала лицу Ярослава женские черты. Его надутые губы и поднятый вверх нос, вызвали усмешку у няньки. В мужчину поиграть не дали.

- Здравствуй, Богдан! – сказала Ижбета, подходя ближе.

- И ты, здравствуй! – ответил казак, не разжимая объятий.

Янина стояла, уткнувшись в широкую грудь любимого. Всё ещё не веря, что он реальность. Так часто дочери кастеляна снились сны их встречи. В них она так же ощущала его прикосновения, слышала дыхание и биение сердца, но стоило открыть глаза и всё. Сон растворялся в ярком свете утреннего солнца. Вот и стояла пани, зажмурив глаза, боясь потерять своё счастье.

- Возмужал, так и не признаешь сразу, – любовалась Богданом нянька. – По взгляду только узнаешь. Такой же дерзкий.

- Так и ты старая не изменилась. Такая же ворчливая.

- Как нашёл нас? – спросила Ижбета.

В отличие от своей бывшей воспитанницы, она не прибывала в эйфории от встречи с Богданом. Дался он ей, когда мальчишкой был. Всё норовил с Яниной сбежать подальше от присмотра Ижбеты. Девочка её рядом с Богданом голову теряла. На край света убежала бы, только позови он Янину. Вот и сейчас зачем вернулся. Не во благо эта встреча. И не случайная.

- Пан Азинский подсказал, – сказал Богдан.

- Отец? Он жив! – оторвавшись от любимого, обрадовалась дочка Кастеляна.

- Был жив, – опустив голову, сказал казак.

- Что значит, был жив? – уже отошла от него Янина.

- Казнили его сегодня. Я перед самой казнью его увидел, – словно повинился Богдан.

Янина прижала ладони к лицу и заплакала. Так потерять отца она не хотела. Дочка верила, что они встретятся в лагере Радзивилла. Не мог кастелян Туровца последний свой вздох сделать на плахе. В бою, но не под топором палача.

Богдан обнял любимую. Только в этот раз, прижимая к себе, пытался успокоить.

- Он сам сделал это выбор. Гарислав Давыдыч мог присягнуть царю и живой остался бы. Не присягнул, – гладя по русым волосам любимой, шептал он.

- Пан Азинский человеком чести был. Два раза присягать не по нему, – сказала Ижбета.