В омуте страстей

- У тебя, мамочка, – таким же тоном говорил пасынок, – мушкет есть. Одолжишь?

Глаза Янины округлись от удивления. Это ему ещё, откуда известно. Есть мушкет, работы испанского оружейного мастера. Дамасская сталь облегчённый вариант. Калибр маловат всего 22, но человека без железного панциря насквозь пробивает. Король презентовал, как ярой охотнице.

- Тебе зачем? – уже зная ответ пасынка всё равно, спросила.

- На стену пойду. Атаки отбивать буду, – решительно сказал Ярослав.

- Ага, значит сабли тебе уже мало. Мой мушкет подавай! Нет! – отказала злая мачеха и отвернулась.

- А, я тогда сам возьму!

- По рукам получишь! От меня достанется и от отца моего, что ослушался. Тебе, что сказано было? Дома сидеть! – ругала княгиня, даже не смотря на наглеца.

- Я взрослый уже! Я – мужчина! Я воевать буду! – пытался перекричать мачеху княжич.

Их ссору заглушил неимоверной силы грохот. Гром среди ясного неба. И это в январе! Стены дома задрожали. Не успели понять, что происходит, как ещё один грохот. Потом ещё. Янина закричала, бросившись закрывать собою Машу. Нянька закрыла собою уже пани и воспитанницу. Только один Ярослав стоял, как вкопанный. Пока в покои не вбежал пан Азинский.

- Московиты с пушек по городу палят! – схватив остолбеневшего княжича, оттащил его от окна. – Ты, что стоишь?! Стекло в любую минуту лопнуть может. Осколками посечёт! А ну живо вниз!

Впервые дочка не стала спорить с отцом. Прижимая падчерицу, бежала по лестнице за кастеляном Туровца. Ахая и охая, за ними неслась, закрыв уши старая нянька. Таких осад на её веку ещё не было. Храбро держался только сын князя.

Осада Полоцка началась.

ГЛАВА 4

Несколько казаков отправили в разъезд. Посмотреть чего и как в округе. Полоцк уже осадили. Пушки палят часа два не меньше. Стены крепкие, как и люди, защищающие город. Богдан сильнее натянул поводья. Конь попался ретивый. Никак слушаться не хотел. Молодой. Под седлом всего полгода. Сам казак объезжал. Купил на ярмарке в Сечи. Задарма отдавал купец. Мастью жеребец не вышел. Серый, как грязь. И норовом непокладистый. А Богдану, как раз конь нужен был. Денег маловато на хорошего скакуна, а купец в сердцах на коня сказал: «Объездишь, так отдам и упряжь за чешуйку». Ну, за язык купца никто не тянул, и свидетелей много было. Богдан совладал с конём. С тех пор у него под седлом Грязь. Такое и имя дал жеребцу. Имя на норов никак не повлияло. Рвётся вперёд и всё шельмец!

- А ну, погодь! – ещё сильнее натянул поводья Богдан. – Погодь, говорю!

Ехавший рядом Остап, усмехнулся:

- Не ты конём владеешь, а он тобой. Нагайкой его по бокам, чтоб знал, кто хозяин.

Нет, коня молодой казак бить не хотел. И за что бить за усердие вырваться вперёд. Богдан такой же, как и его конь. Всегда спешит. Быстрый. Резкий. Непокорный. Ему среди вольного казачества самое место. Там один господин - атаман. И не господин, а батька. В любимчиках Богдан у атамана ходил. Что сын Петру Буйносову. Своих сыновей у атамана войны с крымским ханом забрали. Вот чужого и приметил.

- Зачем, бить красоту такую, – не согласился молодой казак и потрепал серую гриву коня.

- Красавца нашёл! – загоготал друг. – Вот Ветер, красавец.

Да, конь друга красив. Чёрный, как смоль. Длинноногий и быстрый. Трофей с последнего набега на крымских татар. На нём говорят, сам ханский сын Бейкбулат ездил.

- Ты ж в Полоцке жил? – спросил Остап, оглянувшись на залп пушки.

- Жил давно… – подтвердил бывший полочанин. – Я у пана Азинского, Франциска Семеоныча на воспитании находился.

- Прям, у пана? – не поверил друг. - Ты простой сирота в палатах панских, да воспитанником?

Богдан опять натянул поводья. Конь приутих, сбавив шаг.

- Старый Азинский меня с похода притащил. Мне тогда лет десять было. На Окраине казачки заволновались, свободы захотели. Отец мой с ними заодно. Пана прислали силу Короны и Великого Литовского Княжества показать. Показали. Всё пожгли. Всех порубили. А меня пан пожалел. К себе забрал.

- Так тебе в первых рядах стоять. Пану припомнить надо бы, – советовал Остап.

Только молодой казак нахмурился. К старому пану у него должков не имелось. А вот, к его племяннику Гариславу Давыдычу не только должок. Хитрый кастелян Туровца забрал у Богдана самое дорогое сокровище. Янину. Дочку свою за простолюдина отдавать не захотел. Оболгал перед опекуном. Так оболгал, что ноги пришлось, как шелудивому псу уносить с Литвы. Бежать и оборачиваться. Старый пан Азинский скор на расправу, как царь московитов. Казнит, не думая.

- Что приуныл, пана вспомнил? – спросил Остап. – Поквитаешься с ним. Наши в город войдут, вдоволь кровушки сабли изопьют.

- Да, не старого пана. Он добрый ко мне был. Даже всё имущество на меня переписал, как приёмному сыну. Я племянника его хочу увидеть. Вот к нему у меня вопросы имеются, – сказал Богдан.

- Ого, так ты паном был бы! Оте-на! Это сегодня бы ты оборонял свои сундуки от нас! Ха, ха, ха, – засмеялся друг. – Я бы тебя врагом видеть не хотел. Жаль было бы убивать.

- Это ещё кто, кого убил бы! – воскликнул Богдан, пришпорив коня.