В опасной паутине. Книга первая

− Ди-м-ма, − грудным голосом промурлыкала Клодия, графиня Сент-Пьер, открывая дверь, как только Дмитрий постучал. Он усмехнулся и шагнул в спальню прелестной дамы, решительно закрывая за собой дверь.

− Снова меня унюхала?

− От тебя за версту несёт сексом и возбуждением, мой мальчик. — Клодия небрежным движением сбросила с обманчиво слабых изящных плечиков кружевной пеньюар, демонстрируя роскошное стройное тело. — Разве мой чуткий носик мог такое упустить?

Дмитрий заглянул в глаза своей первой женщины и утонул в огне той страсти, которая уже горела там. Клодия была необыкновенной, яркой, темпераментной и свободолюбивой. Это и ценил в ней Дмитрий. Она не пыталась привязать его, но и он отвечал ей тем же. Эта молодая женщина была не только прекрасной любовницей, но и верным мудрым советчиком. Прошло несколько часов, прежде чем парочка угомонилась. Дмитрий, перебирая пальцами густые шелковистые, слегка вьющиеся каштановые волосы Клодии, вдруг задумчиво спросил её:

− Скажи мне… Почему ты выбрала мою мать? Ведь последняя из своего рода телохранителей-оборотней могла остаться с Его Величеством королём Франции, в родной стране. Почему ты последовала в холодную Россию за младшей из принцесс?

− Нас было девять родов, созданных Стражами и закреплённых за некими древними родами. Мы хранили их, были верны как никто другой. Но потом… Кто-то начал уничтожать нас одного за другим. Медведи австрийского дома исчезли совсем. Белые скандинавские волчицы спрятались, китайские чёрные лисы почти не покидают императорский дворец, пара последних японских псов живёт почти под замком. Я понимаю их императора. Он хочет их спасти. Судьбы оставшихся ничуть не лучше. Да, я последняя из рода снежных ирбисов. Я всего лишь родилась во Франции, но это не моя историческая родина. И да, я могла неплохо устроиться при французском дворе, получала не один раз заманчивые предложения от твоего любвеобильного дядюшки.

− Чем же моя мать такая особенная?

− Не она, − загадочно улыбнулась Клодия. — Оборотни не видящие, но мы обладаем неким… чутьём. Можешь назвать это своего рода даром предвидения. Ещё моя бабка предсказала, что в стране снегов и холодных зим появится тот, в ком проснётся истинная кровь. А мы всегда были её хранителями и шли за теми, в ком была хотя бы капля её.

− Что за кровь? — Дмитрий мгновенно перевернулся, подмяв Клодию под себя и, нависнув над ней, настойчиво уставился в её глубокие словно омуты глаза, повторил: − Истинная кровь кого? Клодия?

− Таэре, − выдохнула красавица-оборотень и впилась в губы молодого любовника. — Больше я не скажу ничего, мой мальчик.

* * *

Меня точило беспокойство. Был уже полдень, а в доме подозрительно тихо. Парочка шалопаев где-то засела и это не к добру. За месяц, что я провёл в доме Логиновых Никки и Жанетта подтверждали сие незыблемое правило. У них на двоих было одно большое шило. Ребятки были очень одарёнными и не только силой. Кстати, то место, куда они сбежали от гнева Игната Даниловича и где он их отыскал, меня весьма заинтересовало. Дело в том, что огромный подвал дома был разделён на несколько частей. На мастерскую Михаила, в которой каких только странных приспособлений не было. Я, конечно, парень и в прошлой жизни мои руки вроде бы росли из нужного места, но там даже я терялся. А Мишка ничего, прекрасно ориентировался. Он будет настоящим наследником Игната Даниловича. Они теперь на пару пропадают в мастерской, приманив туда и Деда. И, кстати, в «диадемах» щеголяют теперь оба старших Логинова.

Вторая же половина была отдана под музыкальную студию. Среди моих друзей никогда не было профессиональных музыкантов высокого уровня и в такие места меня не заносило. Куча всякой сложной аппаратуры, стеллажи, где аккуратно были закреплены инструменты, ящички со всякими нужными мелочами. И Жанетта с Никки очень вольготно себя чувствовали среди этого царства музыки. Мне не стоило так удивляться, ведь их мать была знаменитой оперной певицей с уникальным голосом в шесть с половиной октав, к тому же с широким диапазоном. Мария-Луиза очаровывала своим непревзойдённым лирическим меццо-сопрано, к тому же, её уникальность состояла ещё и в том, что она легко могла петь и более низким голосом, таким как контральто. Поэтому поклонники оперы помнили её до сих пор и сожалели о потере такого таланта.

Я заглянул в студию, но неугомонную парочку не обнаружил. Поднялся по лестнице, добрался до гостиной и, плюхнувшись в мягкие объятия кресла, задумался.

− Не стоит так переживать. Они сегодня не настроены шалить, − раздался рядом спокойный голос Деда.

− Неужели ты оторвался от парочки чудиков-изобретателей?

− Просто почувствовал твоё смятение. Оно слишком сильно фонит.

− Завтра нужно отвозить документы в Академию, а этих обормотов нигде нет. А вдруг они о чём-нибудь забыли? Надо проследить, − вздохнул я.

− Миша утром всё проверил. Он хоть и чудик-изобретатель, − мягко усмехнулся Дед, − но ещё и ответственный молодой человек.

− Тогда где они засели? Я весь дом уже осмотрел!

− На чердаке смотрел?

− Нет. А что там?