В орбите войны; Записки советского корреспондента за рубежом 1939-1945 годы

Мир, наступивший в полдень 13 марта 1940 года между Финляндией и Советским Союзом, горько оплакивался, злобно осуждался и рисовался самыми черными красками не только в Швеции, но и в Англии, Франции, США, Италии и других странах, и чем дальше лежала от фронтов военных действий страна, тем громче вопли, ожесточеннее поношение. Жалели не о разгроме Красной Армией линии Маннергейма, а о крахе расчетов и планов переместить главный фронт европейской войны в Скандинавию, а особенно о провале надежд капиталистической верхушки Запада превратить войну между «демократиями» и фашизмом в войну всех капиталистических государств против единственной социалистической страны. Шведские буржуазные газеты, бушевавшие от возмущения поведением финнов, согласившихся на условия мира, и своего правительства, оказавшего содействие мирным переговорам, широко воспроизводили на своих страницах негодующие отклики иностранной печати, и нам пришлось читать их, переводить и передавать в Москву, завершая то, что было в течение последних месяцев непременной частью нашей работы.

Мы постоянно следили за отношением других стран к событиям в Финляндии, хотя, безусловно, только в топ мере, в какой это отражалось в доступной нам печати, Пока шли первые советско-финские переговоры в Москве, вся капиталистическая печать всячески подталкивала правительство Рюти – Таннера – Эркко на сопротивление, уговаривая не соглашаться на добрососедское решение пограничного вопроса. Почти все газеты обошла знаменитая фраза, написанная лондонским «Таймс» еще в 1919 году: «Финляндия – ключ к Петрограду, Петроград – ключ к Москве». Военные обозреватели и политические комментаторы изо дня в день выпячивали тот факт, что финская граница проходит в 30 километрах от Ленинграда, а это позволяет финскому командованию держать под дулами своей дальнобойной артиллерии второй по величине город Советского Союза. Обозреватели и комментаторы единодушно советовали Маннергейму не выпускать этот козырь из своих рук и активнее пользоваться им. Особое старание в разжигании антисоветской вражды показала в течение всех осенних и зимних месяцев фашистская итальянская пропаганда. Римские газеты исходили пеной антисоветского бешенства изо дня в день, из недели в неделю.

Когда переговоры сорвались и начались военные действия, англо-французская печать почти не скрывала ликования. Лондон и Париж развили лихорадочную деятельность, чтобы изолировать Советский Союз и восстановить против него общественное мнение.

«Антисоветский поход», вдохновленный английскими «умиротворителями» и объявленный Лигой наций, вызвал особый раж в правящих кругах Франции, вооруженные силы которой после объявления войны Германии еще не сделали ни одного выстрела через франко-германскую границу.

В середине декабря газета «Дагенс нюхетер» опубликовала пространное сообщение своего парижского корреспондента под крупным заголовком «Советский Союз – главная опасность». Рассказав об антисоветской истерии в Париже, корреспондент писал: «Вопрос о том, кто для союзников является врагом номер один – Германия или Советский Союз, оживленно обсуждается в правительственных кругах, парламенте и печати Франции. Одну из точек зрения, которую, видимо, разделяет правительство, сформулировал министр внутренних дел Альбер Сарро в своем последнем выступлении в парламенте. «Единственная опасность, которой нам надо на самом деле бояться, – сказал он, – это большевизм. Германская опасность по сравнению с ней – ничто. Мы могли бы договориться с Германией».

Наиболее оголтелые реакционеры возмечтали воспользоваться создавшейся обстановкой, чтобы – не больше, не меньше – повернуть ход истории вспять. Французская «Фигаро» требовала немедленно вмешаться на стороне Маннергейма всеми силами, какие могли собрать «западные демократии». «Если бы финны, поддержанные нами и англичанами, – писала эта газета, – смогли вновь занять Петсамо и держать Мурманск под огнем своих орудий и бомб, если бы финны получили все необходимое для наступления и занятия Ленинграда, то это могло бы закончиться возвращением к тем временам, когда он назывался Санкт-Петербургом. Могут сказать, что легче вообразить такие операции и подобное развитие событий, чем добиться их осуществления. Но можно также сказать, что легче зависеть от событий, чем руководить ими. Самое главное сейчас – воспользоваться представившимся случаем, так как такие возможности быстро проходят».

Другая такая же реакционная «Матэн», сославшись на маршала Жоффа, призывавшего «действовать и идти вперед, ибо неизвестно, где нас ожидает успех», предсказывала, что этот неведомый успех ожидает союзников на севере. «Надо выступить против коммунизма, – провозглашала газета, – и покончить с ним!»