В орбите войны; Записки советского корреспондента за рубежом 1939-1945 годы

В речи Гитлера, многократно прерываемой аплодисментами и криками «Зиг хайль!» (Да здравствует победа!), хвастовство переплеталось с ханжеской жалобой на Польшу, которая якобы ненавидела и презирала Германию, а затем напала на нее, на поведение Норвегии, Бельгии, Голландии, которые обманывали своего доброго и честного германского соседа, позволяя Англии нарушать их нейтралитет, из-за чего против них пришлось применить всю силу германской военной мощи, и, наконец, на поведение Франции, тоже ненавидевшей и презиравшей Германию, и без того униженную и обиженную Версальским договором. По указке Англии все эти страны строили против миролюбивой нацистской Германии козни, но он, Гитлер, вовремя разгадал эти зловредные замыслы и первым нанес удар, разрушив антигерманские планы раньше, чем они начали осуществляться.

Но самой интересной была заключительная часть речи, обращенная к Англии и сочетавшая угрозы с уговорами и многозначительными намеками.

– Черчилль должен поверить мне хотя бы раз, – сказал Гитлер, – когда я предсказываю, что будет разрушена великая империя, империя, разрушать которую или даже нанести ей ущерб я никогда не намеревался. Я, однако, понимаю, что эта борьба, если она продлится, приведет к полному уничтожению одного или другого из двух противников. В этот час я считаю долгом перед своей совестью обратиться еще раз с призывом к разуму и здравому смыслу как в Великобритании, так и за ее пределами. Я считаю себя вправе обратиться с таким призывом, поскольку я – не побежденный, а победитель, выступающий в духе разума. Я не могу найти причин, почему эта война должна продолжаться…

Хотя в речи содержались личные выпады против Черчилля, названного «кровожадным дилетантом», и против богатой верхушки, которая «уже отправила свои миллионы фунтов стерлингов и детей в Канаду», это было недвусмысленное предложение английскому руководству начать мирные переговоры на условиях сохранения Британской империи. В Лондоне предложение Гитлера обдумывалось, взвешивалось и обсуждалось несколько дней, прежде чем Галифакс, выполняя поручение военного кабинета, выступил по английскому радио и отклонил его. (Правда, как стало известно после войны, он тут же вызвал к себе шведского посла в Лондоне, через которого поддерживался контакт с Берлином, и сказал ему, что время для англо-германских переговоров пока не наступило, но скоро наступит.)

Близкие к нацистам шведские, а также швейцарские газеты начали писать о планах германского вторжения на Британские острова. По их предсказаниям, явно инспирированным в ведомстве Геббельса или Риббентропа в Берлине, вооруженные силы третьего рейха намереваются высадиться в Англии примерно так же, как они высадились в Норвегии, захватив сначала отдаленные районы вроде Корнуэлла или близко лежащих островов. Назывались и сроки вторжения – середина августа. Хотя гитлеровское командование хранило молчание по поводу приготовлений к вторжению, оно не опровергало сообщений, появившихся в иностранной печати. Англию охватила тревога, которая усиливалась почти поголовной мобилизацией мужчин в особые дружины и призывами Черчилля к населению быть готовыми к отражению германского вторжения.

(21 июля 1940 года на встрече с командующими трех родов оружия, как свидетельствуют ставшие известными после войны секретные нацистские документы, Гитлер подтвердил данное пять дней назад указание готовить вторжение на Британские острова (операция «Морской лев»), хотя в письменной директиве неоднократно указывалось: «если таковое потребуется». Но во время той же встречи он распорядился начать подготовку планов к нападению на Советский Союз, о чем еще раньше сказал начальнику оперативного штаба верховного командования генералу Иодлю. Континентальный меч Великобритании – это не Франция, – объяснил он генералам, а Россия, и «с разгромом России будет разрушена последняя надежда Англии». Гитлер, как рассказали после войны его генералы, не только не верил во вторжение на Британские острова, но и не особенно хотел его, поэтому не интересовался ходом подготовки к этой операции, покинул ставку и, вернувшись в Берггоф, занялся планами перестройки Берлина.)

В середине августа над Англией начались воздушные бои между люфтваффе (нацистской военной авиацией) и английскими военно-воздушными силами, которым активно помогала зенитная артиллерия. Первые десять дней воздушные сражения развертывались над южными районами страны: гитлеровцы бомбили аэродромы, намереваясь захватить английские самолеты на земле во время ремонта или заправки. Англичане отражали нападения противника, стремясь нанести как можно больший урон. Штаб Геринга не особенно сдерживал свою фантазию, подсчитывая «сбитые» или «уничтоженные на земле» английские самолеты; более хладнокровные англичане преувеличивали немецкие потери «лишь» в два-три раза – в один день было сообщено, что сбито 185 самолетов люфтваффе (на самом деле оказалось только 60), а нацисты объявили об уничтожении 140 английских самолетов (на самом деле англичане потеряли 26 самолетов).